В нашем классе
Шрифт:
И никто из ребят не видел, как в эту минуту в лаборантской учитель физики Михаил Федорович обнял Димку и сказал:
— Молодчина! Мне бы вот такого помощника!
XII
Однажды поутру седьмой класс «Б» собрался у входа в автобазу Метростроя.
В
— Эй, Светлаев, твои пришли!
Леня вышел к ребятам в синем комбинезоне, в засаленном берете. В черных, замасленных руках он держал хромированный передний буфер от «победы».
— Проходите, — сказал он. — Только вот беда: у нас одна машина в аварию попала и я занят. Помогаю слесарям.
— А интересно бы посмотреть, — сказал Димка.
— Авария как авария. Наша «победа» обходила грузовик, а навстречу ей — самосвал, широкий такой. В общем, старшина дорог. Он шел посередине шоссе и нарушал движение. Ну, вот и… удар. Приятного мало.
— А шоферы целы? — спросил Парамонов.
— Каким-то чудом спаслись, — пожал плечами Леня.
Друг за другом через проходную все прошли во двор.
В огромные ворота сюда то и дело въезжали тупоносые «ГАЗ-51», рычащие дизеля с зубром на радиаторе, тяжелые самосвалы с цепями на задних колесах. Они направлялись в специальную мойку с решетками на полу, и четыре женщины в резиновых сапогах и брезентовых капюшонах брандспойтами смывали с них грязь. Машины становились чистыми и съезжали с решеток.
В следующем помещении грузовики останавливались над ямой, в которой сидели два чумазых человека. Они быстро орудовали тавотными шприцами и снизу автомобиля смазывали всю его ходовую часть.
— Это что за детский сад? — увидев среди ребят Горшкова, усмехнулся один из смазчиков, молодой парень, похожий на ремесленника.
— А ты что, себе язык тавотом смазал? — заступился Парамонов за друга. — Смотри шприц не проглоти.
Ребята дружно засмеялись, и смазчик, смутившись, нырнул за колесо.
После смазки машины по спиральной лестнице без ступенек въезжали на второй и третий этажи и в огромных помещениях, похожих на заводские цехи, выстраивались в ровный ряд.
В слесарном цехе стояла какая-то странная «победа» коричневого цвета. Задняя часть у нее была новенькая, отполированная, а передок был изуродован и смят. Крылья с никелированными фарами и подфарниками походили на гармошку, капот был вздыблен, а радиатор вдавлен в мотор.
— Чистая работа! — усмехнулся Парамонов.
Над машиной возились два слесаря. С помощью цепной тали они вынимали мотор. А третий слесарь, уже сняв левое крыло и выправив его деревянным молотком, накладывал на места разрывов автогенные швы.
На этой «победе», будто на модели, Леня показал, как бензин из бака по тоненькой трубке подается насосом в отстойник и, пройдя сквозь фильтр, очищается от пыли. Потом он поступает в так называемый карбюратор, где распыляется, как одеколон, пульверизатором и смешивается с воздухом. А из карбюратора газообразный бензин уже попадает в поршневую группу, и здесь специальные электросвечи поджигают его.
Парамонов обошел «победу» вокруг. В кабине все блестело: на сиденьях лежали ковры, на боковых окошках висели батистовые занавесочки, а на заднем окошке на ниточке болтался чортик с рожками и хвостом. Видно, шофер очень ухаживал за своей машиной.
— И как же все-таки авария произошла? — сокрушенно спросил Парамонов.
— Шофер на самосвале не учел законов инерции, затормозил, а машина-то по скользкой дороге, пусть хоть на всех тормозах, как по маслу едет.
— Чорт его дери, какую ценность разбил! А что теперь ему будет? Суд?
— Суд…
— Да-а… Учили, учили человека в шоферской школе, деньги тратили на него, а он… загубил такую «победу»! — покачал головой Горшков.
— А с тобой вот тоже, мальчик: будешь плохо учиться — за ушко да на солнышко полетишь, — учительским тоном сказал Парамонов. — И деньги на тебя — пятьсот рублей — мы больше не будем тратить!
— Хм! Пятьсот рублей? Уж наверно, не меньше тысячи Горшков стоит, — сказал Толя.
— Ученик-то в год? — отозвался Леня. — Кладите, ребята, больше.
— А ты, Леня, сегодня, того… в баньке не парился? — сказал Парамонов.
— Не веришь? Я тебе сейчас докажу! Вот посмотри. — Леня вынул из кармана блокнот и карандаш, окинул взглядом с ног до головы Парамонова. — Сколько в вашей школе таких, как ты?
— Он один такой. — Горшков нахлобучил Парамонову шапку на глаза.
— Очень хорошо. Пишем «один». А вообще учеников?
— Кажется, у нас тысяча четыреста человек, — ответил Парамонов.
— Так. Пишем «тысяча четыреста». А сколько в школе работает учителей, нянечек, истопников и других работников? Человек семьдесят пять. Правильно я говорю?
И дальше Леня в одну минуту подсчитал, что бюджет школы — зарплата учителям, ремонт, отопление и освещение — равняется приблизительно одному миллиону рублей! И, следовательно, на каждого ученика в год государство тратит около семи тысяч рублей. А отсюда ясно: если на второй год в школе осталось человек тридцать, то, значит, свыше двухсот тысяч рублей государство потратило на них впустую…