В небе Балтики
Шрифт:
Взбешенные первыми ударами штурмовиков и топмачтовиков, гитлеровцы встретили нас яростным зенитным огнем. Сотни разрывов усеяли небо на нашем пути. Маневрируя по высоте и направлению, две наши девятки все-таки прорвались сквозь свинцовую завесу и с пикирования обрушили на корабли бомбовый залп. Еще два вражеских транспорта начали быстро погружаться в море.
Губанов включил фотоаппарат и встал за пулемет, чтобы в случае необходимости прикрыть заднюю полусферу. Ему были хорошо видны действия третьей девятки, возглавляемой гвардии старшим лейтенантом Цейном. Она несколько отстала на развороте и теперь только подходила к началу боевого курса. Вокруг самолетов
— Кажется, все зенитки бьют только по ведущему, — волновался Губанов. Почему же Цейн не маневрирует?
Хотелось чем-нибудь помочь ему. Но как это сделать? Нужно напомнить ему о маневре. Иначе...
— Вижу огромный взрыв в строю "петляковых", — внезапно выпалил Губанов.
Поздно. Это случилось с самолетом ведущего. Еще до боевого курса Цейн наскочил на плотную завесу огня. От прямого попадания снаряда его самолет взорвался. Горящие обломки "петлякова", оставляя дымный след, упали в море. Летчик гвардии старший лейтенант А. Н. Цейн, штурман гвардии лейтенант А. П. Голиков и воздушный стрелок-радист гвардии сержант Н. А. Тюняев погибли. Я невольно вспомнил последний разбор, на котором гвардии майор Усенко упрекнул Цейна за недооценку противозенитного маневра. Как он оказался прав!
Оставшись без командира эскадрильи, ведомые неуверенно перешли в пикирование и сбросили бомбы. А внизу разыгралась новая трагедия. Два "фокке-вульфа" на большой скорости проскочили мимо наших истребителей прикрытия и напали на замыкающее звено "петляковых". Они сделали всего одну атаку, но не без успеха. Машина Н. М. Усачева сильно задымила и начала снижаться. А до берега оставалось еще километров пятьдесят.
— Я — "Клен-тридцать семь", — послышалось в эфире. — Левый мотор подбит, правый тоже дает перебои. Самолет идет со снижением. — Это докладывал воздушный стрелок-радист Усачева гвардии сержант Д. П. Кондратьев. Было видно, как летчик делал отчаянные попытки удержать подбитую машину в горизонтальном полете. Плохо управляемый "петляков" сначала ушел под строй группы, затем отстал и, потеряв высоту, сел на воду неподалеку от берега. Судьба экипажа гвардии младшего лейтенанта Н. М. Усачева (штурман гвардии младший лейтенант В. Ф. Скворцов, воздушный стрелок-радист гвардии сержант Д. П. Кондратьев) осталась неизвестной.
Не вернулся с задания и экипаж гвардии лейтенанта А. Д. Бойцова. Летчики видели, как его подбитый над целью самолет свалился вниз и скрылся в облаках.
Но на следующее утро над нашим аэродромом вдруг появился "петляков" со знакомым номером на фюзеляже. Сделав круг, он легко приземлился. Это оказался Бойцов. Я поспешил к заруливавшему на стоянку самолету. Подошли и другие летчики, штурманы и механики. Хотелось побыстрее узнать, где экипаж пробыл целые сутки, что с ним приключилось, как добрался он до своего аэродрома. Но летчик, видя наше нетерпение, сказал с лукавой усмешкой.
— Сначала доложим командиру, а потом уж вам.
Примерно через час о происшествии, случившемся с экипажем Бойцова, знали почти все. А произошло вот что.
На выходе из пикирования зенитный снаряд разорвался под правой плоскостью. Машину резко потянуло вправо, тогда как вся группа после пике ушла влево. Внезапно заглохли оба мотора, винты замедлили вращение и, казалось, вот-вот остановятся. "Пешка" резко снижалась. А внизу, куда ни глянь, чернела вода, берега даже не было видно.
"Подбили, сволочи!" — горько думал Бойцов, удерживая самолет от падения. Резким движением секторов газа и нажатием кнопки зажигания он пытался запустить двигатели.
Группа пикировщиков улетела далеко вперед. Подбитый "петляков" шел теперь над вражескими водами без прикрытия. Обернувшись к штурману, Бойцов жестами запросил курс к своим берегам. Внимательно осмотрев карту, штурман Бирюков выбрал на берегу городок, где, по его сведениям, должен быть аэродром, и дал летчику курс. Шестьдесят километров водного пространства нужно было покрыть, чтобы выйти к берегу. Хватит ли горючего?
Бойцов взглянул на приборную доску. Стрелки бензиномера показывали, что запас горючего подходит к концу. Нужно было экономить его. Летчик убрал газ и с небольшим снижением повел самолет к берегу. Вскоре показалась земля и небольшой городок, возле которого виднелась бетонированная взлетная полоса. Бойцов решил садиться. Но, приблизившись к аэродрому, он увидел, что на его кромке стоят несколько десятков "фокке-вульфов" и "хеншелей".
"Неужели немецкий аэродром? — мелькнула у летчика тревожная мысль. Ведь перед вылетом штурман полка считал его нашим, назвал запасным".
Бомбардировщик терял высоту. "Не хватало еще живым угодить в лапы фашистам", — с горечью подумал Бойцов и начал разворачиваться, чтобы скорее уйти оттуда. Но как раз в этот момент он заметил на земле "ильюшиных" и "лавочкиных", руливших к старту. Сомнения исчезли — аэродром оказался своим.
Договорившись жестами со штурманом, Бойцов повел машину на посадку. Гвардии лейтенант К. С. Бирюков аварийно выпустил шасси, и через минуту Пе-2 плавно коснулся колесами бетонки.
Когда экипаж Бойцова выбрался из машины, его обступили армейские летчики. Они тепло приветствовали братьев по оружию — морских авиаторов — с благополучной посадкой. Сразу завязался непринужденный разговор.
— А на лодках вы летаете? — поинтересовался молодой лейтенант.
— На лодочных самолетах летают другие, — ответил Бойцов. — А мы вот на этом, — указал он на Пе-2.
— Тяжеловато вам приходится, — посочувствовал кто-то из армейцев. Летишь-летишь, а берега и не видно.
— Нелегко, конечно, — сдержанно ответил Бойцов.
— У нас проще. Хоть ты и в небе находишься, а все равно постоянно ощущаешь близость земли, — поддержал армейца другой летчик.
— Море под крылом — это не беда, — возразил Бойцов. — Тянули бы моторы да бортовое оружие было бы исправно.
— А если подобьют? — спросили у Бойцова. — У нас не теряешь надежды на парашют. А при полете над морем он просто ни к чему: внизу бушуют холодные волны.
Бойцов сознавал правоту суждений летчиков, но сдаваться не хотел:
— Меня ведь тоже над морем подбили, но, как видите, сейчас я с вами.
Летчик одобрительно хлопнул Бойцова по плечу. Тот улыбнулся, а потом спросил:
— Откуда мне можно позвонить по телефону?
Его проводили в штаб. Но дозвониться до полка оказалось нелегко. Прямой связи с ним не было, а пробиться через коммутаторы штабов фронта и флота не позволяла перегруженность линии.
— Отдохните у нас, а мы за это время вашу машину подремонтируем, предложил командир местной авиачасти. — Завтра же будете дома.