В некотором царстве… Сборник рассказов
Шрифт:
– Как же вы так опрометчиво…-выдавил из себя Редькин, ощущая во рту каракумскую сушь. – Черт бы побрал этого Диму.
– Может, он в аварию на машине попал?– предположил кто-то.
– На какой машине? У него и велосипеда-то трехколесного никогда не было,– сказал один из коллег Димы.
Все начали набирать Пятакова, но номер не отвечал. Когда принесли счет, Редькин рухнул на стул, вытер лоб полотенцем. Еле наскребли всем миром нужную сумму, оставшись почти без копейки.
– Ну, Пятачок, я из тебя рагу с перцем чили
Резко обнищавший народ горячо поддержал руководителя и дружно направился на Семёновскую, где жил Пятаков.
Звонили, стучали целый час. Бестолку. Хоть и злы были на Диму, но заволновались. Мало ли что? Может, сердечный приступ. Жил он бобылем, ни родственников, ни собаки. Вызвали МЧС, взломали дверь.
По всей квартире были разбросаны пустые бутылки из-под портвейна. Но хозяина нигде не было. Пришлось звать полицию. Стражи порядка обнаружили Диму на балконе. Он был в одних трусах и, закрыв от страха лицо руками, трясся среди банок с маринованными огурцами.
– Я вам праздник устроил,-пролепетал он. – Когда бы вы сами собрались? Скучно ведь. Пронесется жизнь и вспомнить будет нечего.
Редькин на него, было, замахнулся, но взглянув в печальные глаза, только неприлично выругался и пошел вон из квартиры.
– Скотина!– бросил он напоследок.-Идиот! Чтобы духу твоего в фирме больше не было.
А утром всем коллегам и знакомым на почту, с неизвестного адреса, пришло сообщение: "Дмитрий Пятаков скоропостижно скончался. Похороны в среду. Сбор в 10.00 у морга энской больницы".
– Тьфу!– сплюнул начальник Редькин.-Одни проблемы с этим Пятаком. Надеюсь, последние.
Но делать нечего, нельзя же не исполнить последний гражданский долг даже по отношению к чудаку.
В среду весь коллектив фирмы с венками и цветами собрался возле морга. Но в указанное время никакого движения там не наблюдалось. Стали звонить в дверь. Из неё появилось непонятного пола существо в грязной беретке и мятом халате.
– Вам чего, граждане?
– Не чего, а кого. Мы за телом Дмитрия Пятакова. Есть такой?
– Здесь всяких полно. Мрут как мухи. Кризис. Колбаски ливерной купить теперь невозможно, одной капустой закусывать приходится.
– Не обидем,– выступил вперед начальник Редькин.– Где труп?
– Гроб с собой принесли или здесь приобретать станете?– в свою очередь поинтересовался работник морга.
Петр Захарович отсчитал требуемую сумму на приличный гроб. Нельзя же дешевым позориться, все же солидная контора.
Деньги исчезли в кармане халата, после чего существо пошло за амбарной книгой, долго водило пальцем по желтым страницам.
– Нету. Наверное, Колька сменщик не записал. Он как с утра глаза зальет, совсем невменяемый. Покойника должно быть уже на кладбище свезли.
– Как же так? Пятаков только в понедельник умер.
– Правильно, а сегодня что?
– Среда.
–
Так с гробом и потащились на указанный погост, благо находился он недалеко, за два квартала от больницы.
Собирались обратиться в кладбищенскую контору, но у ворот увидели большой плакат, на котором было написано: "Дмитрий Пятаков, 15 участок, могила ? 17".
Пошли туда, увидели свежий холмик с табличкой "Горохова В.К."
– Здесь тётка какая-то,– сказал знакомый Димы.
– Видно, братская могила,-догадался другой.-Кто ему табличку-то ставить будет? Один-одинешенек.
– Да-а,– тяжело и скорбно вздохнул Редькин.-Вот же жизнь наша. Был человек и нету. Одна глиняная горка. Куда же гроб-то теперь девать?
– Отнесем в контору, пригодится,– сострил кто-то.
На эту шутку никто не рассмеялся.
И тут, господа, что-то внутри меня щелкнуло. Я сначала и не понял что. А потом вдруг вспомнил- почерк-то на табличке, что стояла у кладбищенской конторы, Димкин. Ну точно, видел однажды, как он писал заявление на материальную помощь. Конечно, я никому ничего не сказал.
Петр Захарович произнес над могилой проникновенную речь, от которой сам немного прослезился. А потом пили в каком-то кабаке до черного дыма. Все вспоминали Диму самыми добрыми словами, говорили каким отзывчивым, умным, но неординарным он был. Да, неординарным, но все гении такие, этим они и отличаются от серой, безликой массы. И как пуста теперь без него земля.
Утром меня вызвал Редькин. Мы обсуждали с ним текущие дела, когда в широкое окно кто-то постучал. Кабинет начальника находился на первом этаже, хотя многие руководители всегда стремятся забраться повыше. Но Петр Захарович страдал акрофобией- боязнью высоты.
Да, господа, в окне улыбалась физиономия Димы Пятакова. Он показал язык, состроил руками рожки и исчез. Ну я, понятно, не очень удивился. А вот Редькин схватился за сердце и от ужаса закричал на всю контору. Я тут же достал из шкафчика бутылку коньяка, влил в начальника полстакана. Он хрипел и булькал:
– Что, что это было?
– Где?– сделал я удивленный вид.
– В окне.
– Птица, наверное.
– Пти-ица,– выдавил из себя Редькин.– А мне показалось, что…Пятаков.
– Водку вчера в кабаке несвежую подавали, мне сразу не понравилась.
– Во-одку,– эхом повторил начальник и самостоятельно уже опрокинул целый стакан.
Я вышел из кабинета и из соседнего окна выглянул на улицу. На углу стоял Дима и махал мне рукой. А через мгновение пропал. Навсегда. Больше я его никогда не видел и не слышал. Возможно, развлекает народ уже в другом месте. А что, понять его можно. Вся наша жизнь- это борьба со скукой и каждый это делает по-своему.