В Новый Свет
Шрифт:
— Спасибо! — я тоже отпил вина из своего бокала. Вино действительно было превосходным, но не могло убрать горечь напрасных надежд. Что теперь делать, я не знал.
— Что касается Мерседес, то она должна вернуться обратно примерно через месяц. И да, сбежать у неё не получится. Я знаю, что вы бы этого хотели, да и она тоже. Но в Мадриде она вынуждена подписать бумагу о том, что она обязуется полностью отработать боевую практику и не имеет права досрочно завершить её.
— А кто уведомил вас об этом, и с кем вы общались в Мадриде
— Небольшого ранга чиновник из королевской канцелярии отдела, которым заведует маркиз де Тораль, — отмахнулся Себастьян де Сильва.
В голове зашумело, адреналин массово выбросился в горячую кровь. Я машинально сжал фужер и залпом выпил оставшееся вино, немного помяв толстые стенки бокала.
Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь, всё мне стало ясно теперь…
Граф заметил перемену в моем настроении.
— Вы думаете, что маркиз имеет к этому отношение?
— Возможно. Я не знаю. Когда я смогу увидеть Мерседес?
— Через два месяца точно.
— Вы подтверждаете то, что выдадите её замуж за меня?
— Да!
— Хорошо. Больше ничего меня здесь не держит. Примите эту карету от меня в качестве свадебного подарка. Надеюсь, что через два месяца вы украсите её для свадебного кортежа.
— Спасибо, — удивился граф. — А на чём же вы поедете обратно?
— На любом коне.
— Тогда я выделю вам лучшего своего рысака.
— Лучшего не надо, — поморщился я. — Дайте мне спокойного нравом и не слишком резвого, мне подойдёт и такой.
— Как скажите, — согласился со мной граф.
Через час я в сопровождении своих нанятых солдат выехал из фамильного поместья графа де Сильвы. Сказать, что я был расстроен, значит, ничего не сказать. Я был в полном унынии. Хотелось рвать и метать. Невыносимая тоска терзала мою душу.
В руках я держал ещё одно послание от Мерседес, которое вручила мне её мать. За время разговора ее суровый взгляд немного смягчился, и она внимательно следила за выражением моего лица. Не знаю, о чем она думала, но, в конце концов, решила не мешать мне и отдала письмо, которое оставила Мерседес.
Невозможно было узнать, кто больше против моего брака с Мерседес: собственная матушка или Элеонора де Тораль, во главе со своим отцом. Вот же, сука! И зачем я им понадобился? Нет других женихов, что ли? Что за гадство! Положение «так не доставайся же ты никому» меня откровенно бесило. Но сейчас я просто ничего не мог сделать. Практически нечего.
Выход был только один — это и дальше стремиться к вершинам власти, обретать влияние и друзей. И бороться с пиратством. И везде свои сложности. Везде…
Инквизиции нужно одно, королю — другое, всем этим, что находятся у его трона — третье. Впрочем, всем нужны были и деньги, и сила. Значит, надо стать такой силой, с которой будут все считаться. Я вздохнул и пришпорил лошадь. Конь увеличил скорость, разбрызгивая грязь из-под копыт и поднимая пыль, там, где дождя ещё и не было.
Такого поворота я совсем не ожидал. Многое я передумал, находясь в седле, очень много. Сердце по-прежнему ныло. Трясясь в седле, я развернул письмо и стал читать.
«Эрнандо, я люблю тебя. Уже совсем немного осталось между нами расстояний, чтобы соединить свою судьбу с тобой, но меня неожиданно для всех включили в группу боевой поддержки нашей армии на границе с Францией. Не знаю, кто это сделал, хоть и догадываюсь. Не знаю, на что они надеются. На то, что погибну я или ты. А если выживешь, то забудешь меня, но знай, что я тебя люблю, и не передумала стать твоей женой. Твоя Мерседес».
Самые тёплые чувства наполнили мою душу. Я снова вспомнил жаркие поцелуи, которыми наградила меня Мерседес. Как она, самовольно сбежав из академии, догнала меня на дороге и взасос целовала в губы, не страшась ничего. Разве можно расстаться с такой решительной девушкой? Или, всё же, можно?
В голове всплыли дурацкие пословицы: «Пройдёт любовь, завянут помидоры». «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда».
Но нет, я встряхнул голову и посмотрел вдаль. За линией горизонта появились очертания строений моего поместья. И вскоре я уже въезжал во двор.
Но не успел я переночевать, как буквально на следующий день уже принимал гонца, присланного от Его святейшества. Что интересно, но о том, что Мерседес уехала в составе боевой группы ни декан, ни ректор мне не сообщили. То ли они не знали, то ли не захотели говорить, то ли ещё что. Странно это всё. Через сутки я выехал в полном боевом вооружении в Мадрид.
***
Себастьян де Сильва с супругой стояли на пороге и смотрели, как уезжает Эрнандо Гарсия. Как только всадник скрылся вдали, граф отошёл от узкого окна и направился в свой кабинет, молчаливой тенью за ним пошла и Мария.
В кабинете граф развалился в уютном кресле и, откупорив бутылку вина, стоящую на столе, плеснул рубиновой жидкости себе в бокал. Мария де Сильва молча стояла рядом и смотрела на мужа.
— Ну, что ты стоишь, Мария, немым укором?
— Зачем ты это сделал, Себастьян?
— Что, это?
— Зачем ты всё подстроил. Ты же знаешь, мне тоже не нравится этот юноша, но это слишком жестоко, и не только по отношению к нему, а и к нашей дочери тоже. Ты не боишься, что она тебя возненавидит?
— Не боюсь, Мария. Ты распустила девчонку, да я и сам в этом виноват. Но я исправлюсь. Пусть Гарсия навсегда исчезнет с горизонта нашей семьи.
— За что ты его так не любишь?
— За что? За то же, что и ты, Мария. Я спас его и вывез с необитаемого острова. Это был худой, почти чёрный заморыш, а теперь он влюбил в себя нашу дочь и лезет в нашу семью. Я не позволю ему это и никогда не породнюсь с мерзким гачупином. Лучше бы я его оставил на том острове.