В Новый Свет
Шрифт:
— Ты правильно сделал, Себастьян. Святая Дева Мария видела это и покровительствует нам. Но, может быть, стоило, всё же, подумать, ведь Мерседес будет страдать!
— Пострадает и перестанет, я уже нашёл ей другого жениха, из старинного дворянского рода. Он германец и как нельзя лучше подойдёт ей, и он тоже маг воды. Как только этот гачупин отправится в Новый Свет, а он туда обязательно уплывёт, я разорву помолвку и заключу новую. Мерседес слишком много о себе возомнила. Пара недель приёма настойки магического бессилия и её потенциал
— Как ты жесток! — и Мария де Сильва без сил опустилась на ближайший стул.
— Я жесток?! Это судьба жестока ко мне, за мою доброту она же меня и наказывает. Его отец всего лишь идальго, а мать — дочь обычного моряка, который смог дослужиться только до мастера парусов. А его отец. О! Это самый известный авантюрист, о которых я только слышал. Где он только не бывал, пока не сгинул, уйдя в экспедицию вместе с португальцами. Не с испанцами, а с португальцами. И я не намерен породниться с этим безродным.
— Но ведь юноша уже граф. Он смелый, удачливый и сильный маг.
— Ну и что? Я тоже сильный маг, и Мерседес, и особенно Долорес. А что скажут родители её мужа? Нет, я не хочу и слышать об этом.
— Но ты же согласился на помолвку?
— А что мне оставалось делать? Мерседес стала совсем невменяемой. Лучше поступиться малым, чтобы выиграть больше. Ведь на кону стоит счастье дочери.
— Вот именно, Себастьян. А, кроме того, он преподнёс нам очень дорогие подарки, кем мы будем после этого?
— Мне не нужны его подарки, как только всё станет ясно и появится возможность, я перешлю на Кубу ему деньги, они мне не нужны, мы не нищие.
— Но как ты смог это всё провернуть, Себастьян?
— Как? Всё очень просто. У маркиза де Тораль дочь серьёзно рассчитывала на замужество с этим Гарсией по своим причинам. Им нужна свежая кровь, да они и не видели этого гачупина, когда он был жалким. Им проще. Но не сложилось у Элеоноры, и не сложилось именно из-за Мерседес. Естественно, они возненавидели нас за это. Но я всё уладил, и в приватном разговоре мы общими усилиями нашли решение этой проблемы.
Ты даже не представляешь, какие связи для этого нам пришлось задействовать. Но всё будет впрок, теперь маркиз мой должник. Я помог ему решить его проблему и помог деньгами, а он помог мне не только с Мерседес, но и свёл меня с нужными людьми. Так что, всё в семью. Всё в семью. Пришлось даже обращаться к Его Святейшеству, так что Гарсия обязательно уплывёт за океан. У него просто не будет другого выхода. И я очень прошу тебя, Мария, забудь этого гачупина, и сделай всё для того, чтобы о нём забыла и Мерседес.
— Ради нашей семьи и будущего Мерседес я обещаю тебе это. Но не из-за того, что Гарсия безродный гачупин, а из-за того, что он выбрал для себя очень опасную стезю. Мало того, что он моряк, но ещё и намерен бороться с пиратами. А такие люди долго не живут, и я не хочу, чтобы наша дочь осталось вдовой совсем молодой, не хочу!
— Хорошо, Мария, спасибо! Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, Себастьян, но ты очень жесток, и я ещё долго буду помнить об этом Гарсии.
— Думай, о чём хочешь, только не мешай мне, Мария.
— Хорошо, Себастьян, — и Мария замолчала, переживая из-за создавшейся неприятной ситуации.
Глава 23. В Новый Свет!
Дорога в столицу Испании ничем мне не запомнилась, кроме того, что рядом ехали всегда пятеро наёмников. Расходов стало намного больше, конечно, но мне необходимо подчёркивать свой статус. Да и деньги у меня были. И надо было хорошо продумать разговор с кардиналом.
По приезду я сразу отправился в монастырь-резиденцию святой инквизиции, где меня ждал главный инквизитор кардинал Франсиско Диас де Сантьяго.
— Рад снова вас видеть, граф, — кардинал сделал паузу. — Уже наслышан о ваших битвах с пиратами. Весьма удачных битвах, о них, правда, ещё мало кто знает, но слух уже пошёл… Так сколько вы успели уничтожить кораблей за время своего плавания, граф?
— Я считаю для себя великой честью служить вам, Ваше Святейшество, и радовать вас своими подвигами во славу святой Церкви и Его Величества! Я уничтожил пять кораблей.
— Похвально, но вот капеллан вашего фрегата падре Луис и настоятель падре Игнасио повествуют, что вы излишне рьяно взялись за уничтожение пиратства и, захватив пленных, выбросили их потом в море. А вы, по вашему собственному признанию, захватили в бою целых пять пиратских кораблей!
— Да, к сожалению, так и было. Но я был вынужден это сделать, опасаясь за жизнь падре Луиса.
— А что с ним произошло?
— Ночью захваченные в плен пираты подняли бунт и напали на команду, пострадал и падре, его избили во время борьбы, но не ранили и не убили. Просто не успели. Я вмешался, и с моей помощью бунт был задавлен на корню. Во время последующего очень тяжёлого дневного сражения я, опасаясь поражения, был вынужден принять решение об уничтожении пленных пиратов. Думаю, меня бы никто из них не стал щадить.
— Ммм, вот как?! — только и смог сказать на это кардинал, а я продолжил.
— В бою противник был ожесточён, а у меня оказались настолько большие потери, что просто не было возможности охранять пиратов без риска их последующего бунта. А в трюме совсем не было места для их заключения. К несчастью, я об этом сразу не подумал, когда планировал свою экспедицию. Я сожалею, что не удалось привезти пленённых для их последующего показательного суда. Но и выхода другого у меня не было.
Кардинал вздохнул, пошевелился в кресле, побарабанил кончиками пальцев по его ручкам и произнес.