В объятиях ворона

Макондо насквозь пропитался летом: в воздухе витал запах душистых трав, разбавленный нотками солёной свежести, что доносилась с моря, и сам он был ласковым и тёплым, как мамины ладони. И такая стояла тишина, будто бы город притворялся далёкой горной деревушкой. Нарушали её только перешёптывания деревьев в пуще да журчание воды в фонтане, расположенном на площади в жилых кварталах.

Ингрид любила убегать сюда из шумного замка, чтобы отдохнуть от суеты и хлопот, и управляющий всегда оставлял для неё номер. В уютной комнатке спокойными летними вечерами она любила предаваться мечтаниям.

Девушка закончила чтение и уселась на высокий стул около окна, облокотившись на подоконник,

Где-то вдали послышалось конское ржание, и Ингрид вздрогнула. Ей тут же вспомнилась её Вишенка, любимая лошадь – рыжая, будто закатное солнце, с густой гривой и пышным хвостом. Она была легка и грациозна, вынослива и терпелива, а сколько полей и тропинок исходила вместе со своей леди – не счесть. Но однажды её увидел один заезжий лорд и влюбился. Он предлагал за лошадь огромные деньги, и отец согласился, а дочери обещал купить новую. Ингрид на него долго сердилась, но всё же смирилась с тем, что её Вишенка исчезла за огромным морем.

Ингрид вздохнула, и грустные мысли тут же разлетелись, уступив место мечтам. Семнадцать лет – самый подходящий для этого возраст. Девушка часто представляла, как она влюбится в первый раз. Её избранником обязательно станет сын какого-нибудь герцога или даже короля, молодой, красивый и, конечно, богатый. У него будут зелёные глаза и золотисто-русые кудрявые волосы, и каждый день он будет катать её, свою дорогую Ингрид, на белоснежной лошади. И замуж она выйдет по своему желанию, а не по велению отца. Хотя здесь не было причин тревожиться: он обещал, что никогда не будет решать за неё.

– Миледи, - незнакомый мужской голос заставил её вздрогнуть.

Ингрид обернулась и заметила в проходе мужчину. Похоже, она забыла запереть дверь, вот растяпа. Широкие плечи неожиданного гостя, казалось, заняли почти всю комнату. Он улыбался, и его белые зубы ярко выделялись на загорелом лице. Потёртые брюки, закатанные до колен, и выцветшая рубаха с короткими рукавами явно показывали, что работал он под открытым небом.

– Вы меня напугали, - нахмурилась Ингрид. – Вы кто?

– Простите, миледи. Меня зовут Энтони Браун, - чуть поклонившись, ответил мужчина, и его длинные волосы, забранные в тугой хвост, свесились из-за плеча, - можно просто Тони. Я конюх.

– О, Тони, - Ингрид облегчённо выдохнула. – Рада знакомству. А куда делся наш старый конюх – Томми?

Мужчина пожал плечами.

– Ну, и боги с ним. Значит, теперь вы следите за нашими верными скакунами. Спешу выразить свою признательность!

Девушка поднялась и, подобрав подол светло-синего платья, подошла к мужчине, звонко чеканя невысокими каблуками. Она остановилась совсем близко и с нескрываемым интересом разглядывала гостя. Заметив его смущение, не отвела взгляда: наверное, дочери графа Леннарта Хансена позволительно смотреть даже неприлично долго.

Многие считали её необычайно привлекательной: прямой нос, чувственные губы, острые скулы. А уж голубые глаза точно не могли оставить никого равнодушным, они придавали ей наивность и очаровательность. Но никто бы даже не посмел подумать, что Ингрид – лишь красивая кукла: у неё был сильный характер и завидное упрямство.

Её отец, граф Хансен, владел замком на окраине и несколькими акрами земли. Основным его занятием и доходом было разведение лошадей, а также редкая торговля с купцами из соседних городов. Кони графа Хансена были известными не только на острове, но даже в столице. Сам граф около десяти лет назад овдовел, но так и не женился вновь. У них с женой был один ребёнок – прелестная Ингрид – воспитанием которой он и занялся вплотную, когда её матери не стало. Он хотел вырастить из неё надёжную опору, передать ей все свои знания, умения и накопления; а также мечтал удачно выдать замуж. Поэтому Ингрид хорошо владела и конным искусством, и ведением хозяйства. Кроме того, она недурно вышивала, но это уже была заслуга сестры графа – леди Луизы-Марии Хансен. Тётушка Мари, как её обычно называла Ингрид, пыталась показать брату, что его дочь ещё и девушка, а не только наследница.

– Так что вас привело ко мне? – улыбнулась Ингрид, польщённая тем, что произвела впечатление на мужчину.

– Миледи, - Тони снова поклонился, - граф Хансен приказал доставить вас в замок. У него какие-то важные новости. Внизу нас ждут лошади.

– Да? Что же могло случиться… Ну, раз такое дело, пойдёмте. Не будем заставлять графа ждать, - Ингрид подмигнула ему и направилась к выходу.

Энтони отступил назад и, придержав дверь, подождал, пока девушка выйдет, а затем вышел сам. На первом этаже она положила на стол несколько монет за пользование комнатой.

– Вы очень любезны, леди Ингрид, - убирая золото в карман, проворковал управляющий сэр Морган, - и щедры. Заходите к нам ещё.

– Непременно, - улыбнулась она.

У крыльца действительно топтались два скакуна – один белоснежный, другой же, наоборот, чёрный, словно уголь.

– Какие красивые! – выдохнула Ингрид.
–  Я раньше не видела их в нашей конюшне.

Она подошла к лошадям и положила ладони на тёплые морды, посмотрела во влажные тёмные глаза с пышными ресницами. Было в лошадях что-то манящее. Животные постояли спокойно пару минут, а потом нетерпеливо зафыркали и забили копытами по мостовой.

– Давайте прокатимся? А, Тони? – хитро прищурилась Ингрид.
–  Давно я не была в седле.

Конюх подхватил поводья:

– Нас же ждут в замке.

– Мы недолго. Не будьте таким занудным, Тони, - протянула Ингрид и так жалобно на него посмотрела, что он сдался.

– Ну, почему бы и нет.

Ингрид даже захлопала от радости.

– Ваш скакун белый, миледи. Помочь оседлать?

– Энтони Браун, - подняв одну бровь, ответила Ингрид, - я с малых лет занимаюсь лошадьми. И уж, наверное, не хуже вашего знаю, как с ними обращаться.

Она откинула на спину светлые волосы, подхватила подол и с необычайной лёгкостью взлетела в седло.

– Очень неплохо, - присвистнул Тони и тоже вскочил на коня.

– Н-н-но! Вперёд! – в один голос закричали наездники и, подняв столб пыли, исчезли в пуще.

– Да где она ходит?! – нервно теребя бороду, бормотал граф Хансен.
–  Сказано же было этому конюху – привезти немедленно! Немедленно – значит, прямо сейчас!

Граф ходил по холлу и время от времени выглядывал в окно, ожидая увидеть свою дочь, но двор замка был по-прежнему пуст. Он тяжело вздохнул и вернулся в кабинет, где уже почти час сидел герцог Ангер Рэйвен – известный на все Срединные земли военачальник, один из самых богатых людей. Под его предводительством были освобождены многие города, и не единожды он разбивал вражеские армии. Теперь же в основном занимался торговлей уникальными товарами. Он прибыл в Макондо, чтобы проверить местные аукционы, а также взглянуть на дочь графа Хансена – Ингрид. На ту, что так красочно описывал его сын – лорд Кальф Рэйвен – законный наследник всех его владений, и на которой он непременно хотел жениться. О графе Хансене герцог знал не понаслышке – ведь скакунов лучше, чем у него, вряд ли можно найти, и сам он, наконец, решился приобрести несколько лошадей. Леннарт Хансен также был весьма заинтересован в этом союзе, наверное, даже больше, чем семейство Рэйвен. Родство с такой известной фамилией – огромная честь, учитывая шаткое положение графа и трещавшую по швам казну.