В объятьях зверя
Шрифт:
— Пятнадцать минут восьмого, — качал головой Деймон, глядя на наручные часы, когда Кэтрин приходила к нему.
— Должна же я как-то показать тебе, что обижена.
Деймон упрекал Кэтрин в опоздании только тогда — чтобы услышать эту фразу, после которой обижаться уже совсем не хотелось.
Деймон свернул с протяженной улицы ко входу в Гранд Парк. Влюбленные пары, дети — на велосипедах и самокатах, с шариками, мороженым и всевозможными игрушками, молодежь — со скейтбордами, люди постарше — с газетами. Вокруг слышен смех и увлеченные разговоры. Отчего-то, вернувшись в Лос-Анджелес, он впервые чувствовал себя так легко, так спокойно. Хотелось снова обойти все эти аллеи, вдыхая полной грудью этот особый, так знакомый летний свежий воздух, в котором смешивались ароматы трав и распустившихся
В какой-то момент впереди Деймон увидел ярко-красную табличку. Он подошел ближе и, рассмотрев ее, убедился, что не ошибся. Большими печатными буквами на ней было выведено: «Пингвинов не кормить!» Неизвестно, откуда такая табличка взялась в этом парке — может быть, сделали местные шутники, а может, когда-то она действительно была актуальна. Летними вечерами, оказавшись в этом парке, Деймон и Кэтрин неизменно встречались около нее, потому что найти ее было легче всего.
Деймон тронул табличку ладонью, и по его губам скользнула улыбка. Он стоял так несколько секунд, но из его мыслей его вырвал звонкий, полный нетерпения голос. По коже пробежали мурашки.
Этот голос Деймон узнал бы из сотен, из тысяч других голосов. Он до сих пор очень хорошо его помнил. И так часто слышал во снах.
— Деймон!
Деймон мгновенно поднял голову, и, кажется, в этот момент кровь в жилах застыла.
На другом конце небольшой тенистой аллеи стояла Кэтрин. Улыбающаяся, с румянцем на щеках, в легком, казавшемся почти невесомым, летнем цветном платье… Тот же лукавый прищуренный взгляд, кокетливая улыбка, горделивая осанка. Она была такой, какой он запомнил ее навсегда. Жаркое лето. Яркое солнце. Его воздух.
Что сейчас происходило? Еще оставался кусочек сознания, который предательски твердил: это невозможно. Но это уже не хотелось даже слышать.
Деймон выдохнул и не помня себя, не чуя под собой ног, метнулся к ней.
— Кэтрин… — прошептал он, прижав к себе девушку.
Он смотрел в ее знакомые, такие родные карие глаза, и мышцы слабели. Отвести взгляд от этих горячих глаз было невозможно. Деймон робко улыбнулся, до конца не веря в происходящее, и в этот момент, когда Кэтрин коснулась его щеки своей теплой ладонью, ему показалось, что через него прошел мощнейший разряд тока.
— Надеюсь, Вы не собирались кормить здесь пингвинов, мистер Сальваторе? — хихикнула она.
И наверное, лишь в эту секунду пришло понимание: она не уйдет. Не исчезнет, не растворится в воздухе, не окажется видением, не станет тенью. Она рядом с ним — обнимает его за плечи, смеется, улыбается ему. Она жива, и все хорошо. Деймон, громко засмеявшись, подхватил Кэтрин и под ее смех закружил ее.
Сколько дней он ждал этого момента… Сколько лет он бессмысленно искал в девушках ее, зная, что все равно не сможет найти? Сколько ночей подряд он просыпался, когда она приходила к нему на мгновения, но затем исчезала, как туман? Сколько раз он пытался хотя бы на миг продлить эти минуты, зная, что это сон, но по-прежнему надеясь вернуться к ней? Он прижимал ее к себе и чувствовал, как его душа, умершая в тот день, когда остановилось сердце Кэтрин, оживает, как глубокие, до сих пор кровоточившие раны в сердце, которые не смогло залечить время, затягиваются, будто какой-то всесильный лекарь лишь коснулся их. Сейчас Деймон был подобен уставшему страннику, который спустя много лет наконец-то вернулся домой.
— Ты меня раздавишь, — шепнула Кэтрин, хихикая и обнимая его за шею.
Деймон слушал ее голос, смотрел в карие глаза, обнимал ее, и ему хотелось смеяться, как маленькому мальчишке, когда он понимал, что это не сон, что она не исчезнет.
— Боже мой, как же я по тебе скучал… — едва слышно произнес он, наконец опустив ее на землю и прислонившись своим лбом к ее. — Кто бы только знал…
Кэтрин ничего не ответила, а лишь запустила руку в его мягкие густые волосы и потянулась к его губам, оставив на них нежный поцелуй и приятный фруктовый привкус. И это было понятнее тысячи слов.
— Уведи меня, — прошептала она. — Покажи
Деймон несколько секунд внимательно смотрит Кэтрин в глаза, а затем, не говоря ни слова, берет ее за руку, и они вместе отправляются гулять. Они бродят по зеленым аллеям, громко смеются и целуются. Они захлебываются друг другом каждую секунду, чувствуют, как воздух в легких кончается, но не отпускают друг друга. Деймон рассказывает Кэтрин обо всем: о друзьях, жизни в Нью-Йорке, о работе в компании отца, о последней прочитанной книге, сетует на то, что за три года позабыл почти весь итальянский… Она слушает его взахлеб и спрашивает о каждой мелочи, как когда-то по вечерам, когда он возвращался с работы. Увидев киоск, они покупают мороженое: Кэтрин — шоколадное, Деймон — лимонное, но каждый так и норовит попробовать чужое. Они возмущаются, пытаются спрятать рожки, которые чуть не оказываются на земле, толкаются плечами и в конце концов не находят выхода лучше, чем поменяться друг с другом. В какой-то момент Деймон замечает, что порывистый ветер буквально вытолкал из рук игравшего неподалеку малыша шарик на палочке. Деймон бросается вслед за ним, но ветер не стихает, и ему приходится пробежать несколько десятков метров, чтобы догнать его. Он забегает на огражденный газон, чуть не сносит табличку, запрещающую это делать, но все-таки ловит пропажу и возвращает шарик мальчишке целым. Тот одаривает его счастливой беззубой улыбкой и в знак благодарности делится с ним шоколадными конфетами, которые были у него в кармане. И в этот момент Деймон понимает, что такая искренняя награда действительно стоила этой забавной погони.
Деймон немного запыхавшийся и уставший, и они с Кэтрин, купив по бутылке лимонада, решают сделать привал и прилечь на траве там, где это разрешено. За то время, что они гуляли, на небе появились огромные пушистые облака, и теперь можно было немного пофантазировать насчет того, какие фигуры они принимали.
— Они все странные какие-то, — замечает Кэтрин. — Разве что вон то, слева… Видишь?
Деймон кивает.
— Вот оно похоже на лисенка. Острые уши прям выделяются.
— Не знаю, — лениво протягивает Деймон, — мне кажется, что вот то небольшое, немного поодаль, чуть справа, — самое четко очерченное.
Кэтрин скептически поднимает бровь.
— И что ты там видишь?
— Стейк. Огромный жареный стейк. А вот те два маленьких кудрявых облачка рядом — брокколи. Ну, или цветная капуста.
— Деймон! — восклицает Кэтрин и толкает в бок.
— Ну что?
— Вы, мужики, всегда думаете о еде?
— Я не думаю о еде. Я поэтически настроен, я так вижу, — фыркает Сальваторе, и об этот аргумент разбиваются все остальные.
Они валяются на траве, отчаянно спорят друг с другом, вспоминают о тысяче вещей, которые к облакам уже никак не относятся, но интересуют их нисколько не меньше. Наконец, когда спина затекает, они поднимаются и продолжают свое маленькое путешествие. В какую-то секунду Деймон подхватывает Кэтрин на спину, она в шутку бьет его по плечам, прося отпустить. Но он-то знает, что на самом деле она безумно это любит. Они спускаются к пруду, где плавает множество уток, разбалованных белым хлебом и другими лакомствами, которыми их ежедневно подкармливают сердобольные посетители парка, и Кэтрин припоминает Деймону историю о том, как он в студенческие годы плавал в фонтане университета, крякая имперский марш. Они вновь начинают смеяться, подтрунивают друг над другом, и счет времени начинает теряться. Солнце начинает спускаться к горизонту, а лазурь неба потихоньку сменяется ярко-розовыми перистыми облаками.
— Ты ведь останешься теперь? — с надеждой спросил Деймон, аккуратно убрав за ухо прядь ее непослушных волос.
Кэтрин опустила глаза, и ему показалось, что он услышал, как она вздохнула.
— Кэт… — еще раз позвал он.
— Деймон, — улыбка вдруг исчезла с ее лица. — Я видела, как тебе было больно все эти годы. И я очень скучала по тебе. Но я… Я не смогу быть с тобой всегда, пойми меня.
— Но ведь сейчас мы вместе, — попытался возразить Деймон. — Ты вернулась ко мне…
Кэтрин не отводила взгляд от глаз Деймона, и медленно покачала головой. Внутри у него все сжалось. Неужели он обречен потерять ее вновь?