В объятьях зверя
Шрифт:
Елену несколько насторожил тот факт, что, хоть Стефан и спросил её мнение, на деле она была просто поставлена перед фактом, потому что вряд ли бы он сейчас начал обзванивать своих друзей и переносить встречу в случае её отказа. Но негативные мысли она быстро от себя отогнала: друзья Стефана не были слишком частыми гостями в их доме, являлись приятными в общении интеллигентными мужчинами, так что речи о каких-то пьянках или, тем более, дебошах не шло.
— Хорошо, — пожала плечами девушка. — Если договорились, пусть приходят, конечно.
Сальваторе улыбнулся, потянулся к жене и чмокнул её в щёку.
— Я знал, что ты не будешь против. Люблю тебя.
Вскоре, пожелав ей спокойной
Стрелки уже давно перевернули за десять, друзья Стефана были у него уже пятый час. Наскоро поужинав с ними, Елена пожелала мужчинам хорошего вечера и отправилась в спальню, чтобы почитать перед сном что-нибудь лёгкое. Однако в этот вечер Никки спала беспокойно и просыпалась несколько раз. Поначалу успокоить её было несложно, но затем из столовой всё чаще начали доноситься какие-то нецензурные выкрики, которые становились громче, что беспокоило и Елену, и ребёнка.
— Клаус, а я тебе говорю: шли его нахер с такими предложениями, — громко протянул Стефан, отпивая из стакана терпкий виски. Определённо, он уже был сильно нетрезв, иногда путал буквы в словах, но всё равно продолжал один за другим выпивать стаканы любимого напитка. — Они тебе строительство на ТРИ МЕСЯЦА растянули, ёб твою мать! У тебя от них одни убытки, а ты с ними сотрудничать должен? Ну просто обоссаться!
— Вот, правильно, — поддержал Финн, потянувшись к бутылке. — Где же великий и ужасный Клаус Майклсон, с чьей лёгкой руки все гуляют далеко и надолго и в бизнес уже вряд ли возвращаются? — усмехнулся он.
— У нас контракт на двадцать три миллиона, — буркнул Майклсон. — В случае, если я его расторгну, влечу ещё на большую сумму.
— А я говорил тебе: подумай сто раз, прежде чем заключать контракт с «New York Property Corporation». Репутацию они себе подмочили ещё в 2011, когда взялись за строительство отеля «Wellington» в центре города и в итоге отказались от проекта, когда в ход были пущены деньги. Вот блять, Клаус, будешь ещё после этого говорить, что я постоянно херню горожу? — Финн рассмеялся.
Видя, что дочь хныкает и из-за шума не может заснуть, Елена решила поторопить гостей и намекнуть мужу, что посиделки, наверное, пора заканчивать, поэтому спустилась в столовую.
— О,
— Да, Эл, я хотела сказать то же самое, — кивнула Гилберт. — Может, уже лучше потихоньку закругляться? Время уже позднее, да и мне ребёнка нужно уложить.
— Оу… Мы разбудили Никки? Да, парни, мы, походу, реально перебрали, — Финн внезапно перешёл на шёпот и выставил ладони вперёд, согнув руки в локтях. — Сон — это святое.
— Пр… Прости, Лен, — заикаясь от количества выпитого, попросил Элайджа.
Елена вздохнула с облегчением: друзья Стефана, хоть и были пьяны, всё поняли. И вместе с этим она совершенно не заметила, что сам он не ответил ей ничего и лишь сидел за столом, буравя её злобным взглядом и стиснув зубы.
— Спасибо за понимание, — улыбнувшись, ответила девушка и вышла из столовой.
— Ну чего скис-то? — спросил Клаус Стефана, хлопнув его по плечу.
— Проводишь гостей или как? — хохотнул Элайджа.
— Да, пошли, — кивнул Сальваторе, и его друзья начали потихоньку собираться домой.
Финн, Клаус и Элайджа ещё долго разговаривали — правда, уже шёпотом, и, в силу своего состояния, не обратили внимание на то, что теперь в их беседу Стефан практически не вступал. Он чувствовал, как у него начинает гореть кожа, и думал только об одном: «Сука, ты ещё решила командовать в моём доме? Ну ничего, я тебе ещё устрою».
Елена слышала, как Стефан захлопнул за гостями в дверь, а затем — его шаги, когда он поднимался в спальню. За то время, пока он провожал друзей и в доме наконец стало тихо, она успела успокоить дочь и уложить её в детской, а сама прилегла на кровать в спальне. Она хотела было что-то сказать, увидев Стефана на пороге комнаты, но он так быстро преодолел расстояние, разделявшее их, что она не успела вымолвить ни слова.
— Какого чёрта?! — взревел он, подойдя к ней, так громко, что девушка даже вздрогнула.
Елена широко распахнула глаза и почувствовала, что начинает трястись.
— Стефан… — пролепетала она.
— Ты ещё мне в моём доме будешь указывать, когда мне проводить время с друзьями? — рявкнул он и в этот момент так сильно схватил девушку за волосы, что она вскрикнула от боли, и стащил с постели.
— Что ты делаешь? Прекрати, мне больно! — воскликнула она, схватившись за голову.
— Больно тебе? — прорычал Стефан. — Я тебя, блять, вообще убью к чертям собачьим, если ты ещё хоть раз пикнешь что-то насчёт того, что и как я должен делать! — с этими словами он схватил её за шею, так что она захрипела, и прижал к стене. Елена рефлекторно накрыла своими руками его руку, чтобы высвободиться, но Сальваторе был гораздо сильнее. — Ты поняла меня? — в тусклом свете ночника сверкнули зелёные глаза, в которых горела исступленная злоба. Он смотрел в её до смерти испуганные глаза, в которых стояли слёзы, и получал от этого невероятное наслаждение. Он делал ей больно во всех смыслах этого слова, и ему это нравилось.
Елене было невероятно страшно: она впервые видела своего мужа таким. Его злоба граничила с безумием, и в какой-то момент она подумала, что сейчас он действительно её задушит. Что послужило причиной таких перемен, она не понимала: да, Стефан мог выпить, но до такого поведения не доходило никогда, даже если он был сильно пьян.
Гилберт молчала, жадно хватая ртом воздух.
— Ты меня поняла, я тебя спрашиваю? — проорал Сальваторе, сильно её тряханув, и ударил ладонью по стене.
— П-п-поняла, — заикаясь, произнесла Елена. — Стефан…