В одном лице

Ирвинг Джон Уинслоу

— Вы должны сообщить мне, Ричард Эбботт, если намереваетесь заигрывать со мной — я не имею в виду на сцене, — сказала мисс Фрост.

— Нет, нет, вовсе нет! — вскричал Ричард. — Я всерьез ухаживаю за мамой Билла.

— Что ж, прекрасно — это верный ответ. — Она снова взъерошила мне волосы, но продолжала говорить с Ричардом. — А если мы ставим «Гедду Габлер» и я играю Гедду — здесь решение относительно вашей роли будет посложнее, не так ли?

— Да, полагаю, что так, — задумчиво сказал Ричард. — Надеюсь, тут мне не выпадет роль скучного невнимательного мужа — я ужасно не хотел бы быть Йорганом.

— А кому бы понравилось быть Йорганом? — спросила мисс Фрост.

— Есть еще писатель, которого погубила Гедда, — размышлял Ричард. — С Нильса станется дать мне Эйлерта Левборга.

— Эта роль совсем не для вас! — заявила мисс Фрост.

— Тогда остается асессор Бракк, — догадался Ричард.

— Забавно бы вышло, — сказала мисс Фрост. — Я стреляюсь, чтобы избежать ваших когтей.

— Могу представить, как бы меня это убило, — галантно ответил Ричард Эбботт. Даже сейчас они играли — я это видел, — и передо мной были отнюдь не любители. Маме не пришлось бы им суфлировать; я не мог себе представить, чтобы Ричард Эбботт или мисс Фрост забыли реплику или ошиблись хоть в одном слове.

— Я обдумаю ваше предложение, и мы вернемся к этому разговору, — сказала Ричарду мисс Фрост. В прихожей библиотеки, где на вешалке с длинным рядом крючков висел одинокий плащ — вероятно, принадлежавший мисс Фрост, — было узкое, высокое, тускло освещенное зеркало. Мисс Фрост быстро оглядела свою прическу. — Я подумываю, не отпустить ли волосы, — сказала она, словно обращаясь к своему отражению.

— Мне представляется, что у Гедды волосы должны быть подлиннее, — сказал Ричард.

— Вы так думаете? — спросила мисс Фрост, но ее улыбка снова была обращена ко мне. — Так вот ты какой, Уильям Дин, — неожиданно сказала она. — Вот вам и «переходный возраст» — только посмотрите на этого мальчика!

Кажется, я покраснел и отвернулся, крепко прижимая к сердцу три романа о взрослении.

Выбор мисс Фрост оказался удачным. Я прочел одну за другой «Тома Джонса», «Грозовой перевал» и «Джейн Эйр», таким образом сделавшись, к маминому удивлению, читателем. И вот чему научили меня эти романы: приключение не ограничивается морскими путешествиями, с пиратами или без них. Можно испытать волнение, не уходя в научную фантастику или фантазии о будущем; не обязательно читать вестерн или женский роман, чтобы перенестись в другой мир. В чтении, как и в создании книги, все, что нужно — чтобы полностью погрузиться в сюжет, — правдоподобные, но сложные отношения. К чему еще, в конце концов, приводят влюбленности — особенно влюбленности в неподходящих людей?

— Ну, Билл, теперь нужно доставить тебя домой, и можешь начинать читать, — сказал Ричард Эбботт тем теплым сентябрьским вечером и, повернувшись к мисс Фрост, стоящей в прихожей библиотеки, произнес (измененным голосом) последнюю реплику асессора Бракка, обращенную к Гедде: «Надеюсь, мы будем весело коротать время вдвоем!».

Той осенью нас ждали два месяца репетиций «Гедды Габлер», так что мне предстояло услышать эту реплику еще не раз, не говоря уже о последних словах Гедды, брошенных в ответ на нее. Гедда — мисс Фрост — уже покинула сцену, но из-за кулис, «ясно и громко», как требует ремарка, она отвечает: «Как вам не надеяться, асессор! Вам, единственному петуху…». Раздается выстрел, сообщает следующая ремарка.

Действительно ли мне нравится эта пьеса, или же я с ума по ней сходил, потому что Ричард Эбботт и мисс Фрост оживили ее для меня? Дедушка Гарри был неподражаем в своей небольшой роли фрекен Юлиане, тетки Йоргана, — а тетя Мюриэл играла нервную соратницу Эйлерта Левборга, фру Эльвстед.

— Вот это было представление, ничего не скажешь, — произнес Ричард Эбботт, когда мы шли по тротуару Ривер-Стрит тем теплым сентябрьским вечером. Уже стемнело, издалека доносились раскаты грома, но соседские дворы опустели; детей и собак позвали внутрь, и Ричард вел меня домой.

— Какое представление? — спросил я его.

— Я про мисс Фрост! — воскликнул Ричард. — Про ее игру! Какие тебе нужно прочесть книги, и все эти разговоры про влюбленности, и эти тяжкие раздумья, играть ли ей Нору или Гедду…

— Думаешь, она все время играла? — спросил я его. (Я снова ощутил потребность защитить ее, сам не зная почему.)

— Я так понимаю, она тебе понравилась, — сказал Ричард.

— Не то слово! — выпалил я.

— Могу понять, — кивнул он.

— А тебе разве не понравилась? — спросил я.

— Да, конечно, мне она нравится — и я думаю, из нее выйдет идеальная Гедда, — сказал Ричард.

— Если она согласится, — напомнил я.

— Согласится, конечно, согласится, — заявил Ричард. — Она меня просто дразнила.

— Дразнила, — повторил я, не совсем поняв, осуждает он мисс Фрост или нет. Я не был уверен, что Ричарду она достаточно понравилась.

— Билл, послушай меня, — произнес Ричард. — Пусть библиотекарша станет твоим лучшим другом. Если тебе понравятся книги, которые она для тебя выбрала, доверься ей. Библиотека, театр, любовь к пьесам и романам — Билл, все это может стать дверью в твое будущее. В твоем возрасте я практически поселился в библиотеке! И теперь романы и пьесы — это моя жизнь.

От всего этого просто голова шла кругом. Трудно было представить себе существование романов о влюбленностях — особенно влюбленностях в неподходящих людей. Мало того, наш любительский театр будет ставить «Гедду Габлер» Ибсена с совершенно новым ведущим актером и со столпом сексуальной силы (и неудержимой свободы) в главной женской роли. Моя пострадавшая мать обзавелась «возлюбленным», как тетя Мюриэл и бабушка Виктория именовали Ричарда Эбботта, а моей неуместной влюбленности в Ричарда нашлась замена. Теперь я был влюблен в библиотекаршу, которая по возрасту годилась мне в матери. Впрочем, не совсем нормальное, по-видимому, влечение к Ричарду Эбботту тоже не исчезло окончательно. Я чувствовал новую, незнакомую мне тягу к мисс Фрост — а тут еще и все это серьезное чтение, которое мне теперь предстояло.

Неудивительно, что, когда мы вернулись домой, бабушка потрогала мой лоб — должно быть, я раскраснелся, как в лихорадке.

— Слишком уж много волнений, а тебе завтра в школу, Билли, — сказала бабушка Виктория.

— Ерунда, — сказал дедушка Гарри. — Билл, покажи, что за книги ты принес.

— Это мисс Фрост их для меня выбрала, — сказал я, вручая ему романы.

— Мисс Фрост! — снова отчеканила бабушка с еще большим презрением.

— Вики, Вики, — предостерег дедушка Гарри, словно легонько похлопывая ее по плечу.