В одном лице
Шрифт:
Когда я случайно сталкивался с тетей Мюриэл, она приветствовала меня в своей обычной неискренней манере: «А, привет, Билли, — как дела? Надеюсь, все нормальные для молодого человека твоего возраста занятия доставляют тебе подобающее удовольствие!».
На что я неизменно ответствовал: «Проникновения не было — другими словами, того, что обычно называется сексом. Я считаю, тетя Мюриэл, что я все еще девственник».
Вероятно,
Что до мамы, она объявила бойкот мне и Ричарду — не понимая, что ее молчание меня устраивает. На самом-то деле я предпочитал молчание ее постоянному неодобрению; кроме того, то, что у мамы не находилось для меня слов, никак не мешало мне самому заговаривать с ней.
— А, привет, мам, — как жизнь? Я как раз хотел тебе сказать, что я не чувствую себя изнасилованным — напротив, мисс Фрост защищала меня, она действительно не позволила мне войти в нее, и, надеюсь, понятно, что она не входила в меня!
Обычно я не успевал ничего больше добавить, поскольку мама убегала в спальню и захлопывала дверь.
— Ричард! — звала она, забывая, что решила не разговаривать с Ричардом после того, как он принял сторону мисс Фрост.
— У нас не было того, что обычно называют сексом, мам, — вот что я пытаюсь тебе объяснить, — продолжал говорить я, стоя перед закрытой дверью спальни. — Мисс Фрост ограничилась своеобразной разновидностью мастурбации. У нее есть даже особое название, но я избавлю тебя от подробностей!
— Прекрати, Билли, хватит, хватит, хватит! — кричала мама. (Видимо, забывая, что и со мной тоже решила не разговаривать.)
— Полегче, Билл, — предупреждал меня Ричард Эбботт. — Мне кажется, сейчас твоя мама чувствует себя очень уязвимой.
— Очень уязвимой, — повторял я, глядя прямо ему в глаза — пока Ричард не отводил взгляд.
«Поверь мне, Уильям, — сказала мне мисс Фрост, держа в руке мой член. — Если начинаешь повторять чужие слова, отвыкнуть потом будет нелегко».
Но я не хотел отвыкать; это была ее привычка, и я решил ее позаимствовать.
— Я тебя не осуждаю, Билли, — сказала мисс Хедли. — Я сама вижу, даже не зная подробностей, что в чем-то твой опыт с мисс Фрост повлиял на тебя позитивно.
— Не зная подробностей, — повторил я. — Повлиял позитивно.
— Тем не менее, Билли, мой долг — предупредить тебя, что при столкновении с такой неловкой ситуацией сексуального характера у многих взрослых возникают определенные ожидания.
Тут Марта Хедли сделала паузу; я тоже замолчал. Я подумывал, не повторить ли отрывок «с такой неловкой ситуацией сексуального характера», но миссис Хедли неожиданно продолжила свою мысль.
— Билли, многие взрослые надеются услышать от тебя то, что ты еще пока не озвучил.
— Чего они от меня ждут? — спросил я.
— Раскаяния, — сказала Марта Хедли.
— Раскаяния, — повторил я, пристально глядя на нее, пока миссис Хедли не отвела взгляд.
— Эта твоя привычка повторять раздражает, Билли, — сказала Марта Хедли.
— Да, не правда ли? — спросил я.
— Сожалею, что тебя заставляют пойти к доктору Харлоу, — сказала она.
— Думаете, доктор Харлоу надеется, что я выкажу раскаяние? — спросил я миссис Хедли.
— Я полагаю, да, Билли, — ответила она.
— Спасибо, что предупредили, — сказал я.
На лестнице я опять встретил Аткинса.
— Все это так ужасно грустно, — заговорил он. — Вчера, когда я об этом думал, меня вырвало.
— Думал о чем? — спросил я.
— О «Комнате Джованни»! — воскликнул он; мы уже обсуждали роман, но, видимо, бедный Том еще не все сказал. — Тот отрывок о миазмах любви…
— О дурном запахе, — поправил я.
— О зловонии, — сказал Аткинс; его затошнило.
— Запах, Том.
— Смрад, — сказал Том, и его вырвало на ступеньки.
— Господи, Том…
— И эта жуткая женщина с бездонной мандой! — воскликнул Аткинс.
— Чего? — спросил я.
— Ну та его ужасная подружка — ты знаешь, о ком я, Билл.
— Мне кажется, в том и задумка, Том, — показать, как кто-то, кого он раньше желал, теперь вызывает у него отвращение, — сказал я.
— Знаешь, они рыбой пахнут, — сообщил мне Аткинс.
— Женщины? — спросил я.
Он подавил новый приступ тошноты.
— Их штуки, — сказал Аткинс.
— Вагины, Том?
— Не произноси это слово! — попросил бедный Том, сдерживая очередной рвотный позыв.
— Мне пора, Том, — сказал я. — Надо подготовиться к дружеской беседе с доктором Харлоу.
— Поговори с Киттреджем, Билл. Его то и дело отправляют к доктору Харлоу. Киттредж знает, как с ним обращаться, — сказал мне Аткинс. Я и не сомневался в этом; мне просто не хотелось говорить с Киттреджем.
Но, разумеется, Киттредж уже слышал о мисс Фрост. Ни одна история, каким-либо образом связанная с сексом, не могла пройти мимо его ушей. Если ученик академии получал взыскание, Киттредж всегда знал не только что он натворил, но и кто его поймал, и какое наказание ему назначили.
Мне запретили не только посещать публичную библиотеку; мне было запрещено видеться с мисс Фрост — хотя я все равно не знал, где ее искать. Адрес дома, где она жила с больной матерью, был мне неизвестен. К тому же дом был выставлен на продажу; мисс Фрост и ее мать, скорее всего, уже съехали.