В огне государственного катаклизма
Шрифт:
Однако при объяснении того крайнего упорства, с которым Государь вел эту борьбу, нельзя удовольствоваться лишь ссылкой на его религиозный мистицизм, также как нельзя искать причину этого упорства, быть может, в недостатке умственных способностей, ограничивающем его понимание.
Его дед император Александр II и, особенно, его прадед император Александр I были не менее, чем он, мистически настроены и не отличались особенными умственными способностями; однако их пониманию были не только доступны передовые идеи, но к некоторым из этих идей они все же прислушивались.
Основная причина такой разницы между ними и их потомком императором Николаем II заключалась
На психологии и идеологии императоров Александра I и II неизгладимый отпечаток оставили их воспитатели — швейцарец Лагарп и поэт Жуковский, носители не только передовых, но даже, — что касается Лагарпа, — революционных идей; оба императора и, особенно, Александр I, окружали себя либерально настроенными людьми и вращались в кругу высоко интеллигентных русских и иностранных людей.
Будь у императора Николая II в его молодости такие же воспитатели, как у этих его предков, можно с уверенностью сказать, что и ему, так же как им, было бы доступно правильное понимание блага России и он не вел бы с русским обществом такую ожесточенную борьбу, как это было в Первую мировую войну. Но, как известно, императора Николая II в его молодости, не готовили к занятию престола, и его воспитание не отличалось от воспитания молодых людей, консервативно настроенного русского дворянства; при этом он вращался исключительно в кругу гвардейских офицеров, среди которых господствовали крайне консервативные, а подчас даже ретроградные понятия о государстве и о самодержавной власти.
Излишне, конечно, здесь доказывать, какое решающее влияние имеет на мировоззрение человека воспитание среды, в которой он вращается.
Неоткуда было в психологии императора Николая II зародиться и развиться либеральным взглядам на дело управления государством; воспитание и среда, в которой он вращался, наоборот, способствовали лишь развитию и укреплению зарожденных в нем религиозным мистицизмом ретроградных идей.
Но это еще не все.
Императоры Александр I и II уделяли своим семьям даже, пожалуй, меньше внимания, чем бы сие полагалось; их супруги не имели на них ни малейшего влияния, да к этому и не стремились, а в дела управления государством не могли даже и думать вмешиваться.
Император же Николай II был весь поглощен, как мы знаем, интересами своей семьи, а Государыня, которую он чрезмерно любил, буквально подавляла его слабую волю, и именно она, — больше чем кто-либо и что-либо, — укрепляла в нем ретроградно-мистическую идеологию, неуклонно требуя, чтобы он, не останавливаясь ни перед чем, решительно за эту идеологию боролся.
Вот мы и подошли к трагическому вопросу о фатальном влиянии Государыни на Государя, которое и было главным источником его упорства в ведении пагубной для России внутренней политики.
О том, сколь вредоносны были, по своей отсталости, взгляды Государыни на дело правления русским государством, каким слепым мистицизмом она была проникнута, сколь безгранично была она подвержена воле Распутина, к каким утонченным аргументам она прибегала, чтобы, пользуясь безмерной любовью к себе Государя, заставлять его исполнять ее желания, свидетельствуют, с исчерпывающей ясностью, ее письма к Государю.
Более неопровержимых документов, чем эти письма, для обоснования своих заключений, историческая наука дать не может, и сознающий свой долг перед наукой беспристрастный историк, не может обойти их молчанием, сколь бы это и не приходилось по душе ослепленным
Хотя имеется целый ряд и других данных для суждения о фатальном влиянии Государыни на Государя, но, из уважения к памяти несчастной женщины-царицы, принявшей за свои невольные заблуждения мученический венец, ограничимся здесь лишь теми, которые вписаны в историю ее собственной рукой.
Но тут возникает перед нами непонятный вопрос, как могло случиться, что иностранная принцесса, родившаяся в культурной западно-европейской среде и воспитанная при английском дворе в духе позитивизма и реализма, подпала под неограниченное влияние некультурного мужика, очутилась в таком мраке мистицизма и стала исповедовать столь отсталые взгляды на государственное правление.
Распространенное объяснение непостижимой приверженности Государыни к Распутину одним лишь тем, что он обладал способностью останавливать припадки гемофилии у наследника, далеко не убедительны, если он такой способностью обладал, то, при нормальном отношении к вещам, достаточно было бы царского повеления, чтобы у него, — как вообще у всякого врача — «купить» эту способность за деньги, не вознося, как это делала Государыня и внушала в своих письмах Государю, такого полуграмотного мужика на степень «лучшего и вернейшего друга» царской семьи, каковым она его считала.
Объяснение такой непостижимой аберрации мышления Государыни можно, по моему глубокому убеждению, найти лишь в изречении «здоровый дух в здоровом теле».
Государыня, вне всякого сомнения, не была вполне здорова, она носила в себе зародыши таинственной и страшной болезни, — гемофилии, — являющейся следствием нарушения физиологического равновесия в организме, или говоря медицинским языком, следствием нарушения функций системы внутренней секреции.
Между тем, современная психофизиология пришла к заключению, что всякое нарушение функций внутренней секреции неминуемо вызывает, более или менее ясно выраженные, а подчас, непосвященному оку даже и не заметные, нарушения в психике, выражающиеся в различных формах истерии и психозов, которые — особенно у женщин — часто проявляются в религиозном мистицизме и экзальтации. Психозы же эти, подчиняя себе работу мысли, лишают ее свободы и приводят к ее аберрации. Таким образом, умозаключения по всем решительно вопросам расцениваются и принимаются неуклонно с точки зрения этих психозов. Ретроградные взгляды Государыни на правление государством и превратные суждения о людях именно и объясняются аберрацией ее мышления под влиянием экзальтированного мистического настроения, коему эти взгляды и суждения полностью отвечали и из коего они прямо вытекали.
Этим также объясняется и то безграничное влияние, которое приобрел на нее Распутин. Известно, что многие женщины с болезненной психикой склонны чрезмерно восторгаться людьми, обладающими свойствами особенно действовать на их эмоции.
Распутин же был постоянно окружен разными экзальтированными мистически настроенными и неуравновешенными женщинами, на которых именно и выявлялась в наивысшей степени власть этого отвратительного мужика.
Исходя из всего этого, заблуждения Государыни в ее суждениях и чувствах следует приписать болезненному состоянию ее психики. Только при таком объяснении заблуждения эти могут быть названы невольными, и только такое, а никакое иное объяснение может дать истории право снять с ее памяти бремя ответственности за тот вред, который она своими заблуждениями причинила России.