В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии
Шрифт:
Почти до конца лета мы служили в МГБ. За это время было немало интересных спецопераций. Захват, вернее не захват, а операция по переподчинению подразделения МВД в подчинение ДНР. Операция по блокированию терроргруппы, захватившей и удерживающей здание областного МВД в центре Донецка. Однажды по тревоге выехали к зданию ОГА и получили приказ блокировать его. Ситуация была непонятная и напряженная. Никто толком не знал, в чем был замысел командования. Сидели все по — боевому на своих местах и ждали команду. Какой поступит приказ — никто не знал. Так прошел почти весь день, и только ближе к вечеру ситуация прояснилась и мы вернулись на базу. Однажды поступил приказ выехать на территорию бывшей воинской части на улице Стратонавтов. Это возле самого аэропорта. С крыши девятиэтажного дома очень хорошо было видно терминал и вышку. Тогда еще все это было целым. Но там уже хозяйничали укропские вояки и наемники. В помещении бывшей воинской части оборудовали вместе с Юрой и другим медиком из местного подразделения очередной медпункт.
Было много других боевых выездов, которые на тот момент казались глупыми и бессмысленными. Ну поехали куда-то, постояли, никого не встретили и вернулись. Даже самые умные и толковые бойцы не всегда понимали, что таким образом отвлекалось внимание противника и в это время в другом месте происходило что-то, что приносило более существенные плоды. Да и как боевая обкатка, ведь выезжая на задание, никто не мог знать, каким оно будет — учебным или боевым.
В середине июля вражеские ДРГ проникли в черту города и было совершено нападение на вокзал г. Донецка. Наша группа в числе других была там, занимались эвакуацией пассажиров, охраной объекта. Ну, а мы оказанием медицинской помощи нуждающимся, как оказалось, на всю эту толпу около двух рот нас было всего два медика. Все запасы таблеток, ИПП, жгутов и бинтов были израсходованы почти полностью.
Увидели в этот день многих своих старых знакомых, которых знали еще с ОГА или пересекались на других боевых выездах. Вообще-то на тот момент активно воюющих боевых подразделений в Донецке было не очень много и практически все всех знали в лицо, а нас с Юрой знали все. Ребята говорили: «Ангел и Юра — это талисман. Если вы с нами, все будет в порядке». И в большинстве случаев так и было. Однажды Юра вместе с тремя бойцами поехал на рядовой в принципе выезд — проверить ненадежный адрес. А нарвались на вооруженное сопротивление. Я была в медпункте на втором этаже, когда услышала по рации голос командира: «Все по боевой, наши попали в засаду, есть раненый!» Я чуть не выпрыгнула из окна. В машине с сумкой и автоматом была раньше других ребят. Приехали на место, слава богу, наш мальчишка ранен был не опасно. Преступники, обстрелявшие машину с нашими ребятами, сумели уйти.
Вечером того же дня снайпер обстрелял машину, в которой ехали наши бойцы. Водителю пуля прошлась прямо по виску, и он просто чудом остался жив. Приехал на базу грамотно перевязанный, один из бойцов, пожилой уже человек, правильно наложил повязку и наш пациент прибыл к нам в относительно нормальном состоянии. Мы с Юрием наложили швы, обработали и отпустили бойца отдыхать. Благодаря Настюше и фонду «Спасем Донбасс» у нас уже был отличный большой хирургический набор со всеми необходимыми инструментами. Хватило и нам и другим медикам, с которыми мы взаимодействовали. Рана на виске нашего друга очень хорошо зажила, и когда мы его видели в феврале, о ней напоминал тоненький белый шрамик, а боец тот до сих пор благодарит нас за спасение. Хотя спас его Бог, пуля снайпера пробила лобовое стекло и изменила траекторию, это его и спасло.
Приблизительно в это же время к нам за помощью обратился наш друг еще со времени службы в ОГА фельдшер Дима, с которым мы вместе служили с первой ночи противостояния. Тогда он опекал нас, женскую часть отряда. И потом мы с ним очень сдружились. Теперь он служил в СОБРе и попросил нас с Юрой помочь ему оборудовать медпункт и поделиться медикаментами и инструментами. Что мы с радостью и сделали. С тех пор прошло много времени, но ребята с того подразделения для нас тоже как родные.
Однажды ночью проснулись от сильного шума и переговоров по рации. Поняли, что ситуация нештатная, спустились вниз в столовую. Оказалось, привезли наших ребят, которые были зажаты в поселке Пески. Наша группа их деблокировала и привезли людей к нам на базу отдохнуть и дождаться приказа командования о перемещении в другое место несения службы. Мы оказали помощь раненым и больным. Бойцы попросили позаботиться о единственной женщине в их отряде. Она стояла в темноте и неохотно к нам подошла. Это оказалась та самая девушка Марина, которая в мае месяце устроила у нас на ОГА скандал по поводу гуманитарки. Мы с Юрой её узнали, но не подали виду, что помним тот случай. Я её накормила, дала переодеться и отвела в душ. Постелили ей прямо в медпункте. Она расплакалась и стала просить прощения за тот свой глупый поступок. Как можно не простить человека, который идет защищать свою землю и рискует жизнью?. Она успокоилась и уснула. Эта группа пробыла у нас на базе несколько дней. На прощанье снабдили Марину медицинской сумкой со всем необходимым и тепло попрощались. Не знаю, где она сейчас, но очень хочется, чтобы была жива.
Это я к тому, что война меняет людей. Но, к сожалению, не всех в лучшую сторону. Одни честно воюют, другие, пользуясь наличием оружия и документов, совершают преступления, оправдывая их «революционной необходимостью». А самое паршивое то, что такое положение
Как раз приблизительно в это время у наших друзей из Первого Военного госпиталя начались проблемы с командованием. Начмедом корпуса по указу Стрелкова была назначена медсестра Лёля, служившая в Славянске. После того, как Славянский гарнизон прибыл в Донецк, Лёля стала начмедом. При всем моем уважении к ней как к полевой медсестре это все-таки не её уровень. Возможно, в Славянске она была на своём месте, но здесь… У неё начались конфликты с руководством госпиталя. Поступали жалобы от раненых ребят, которых отправляли на лечение в Ростов. Не все могли получать адекватное лечение. Лёля конфликтовала с руководством госпиталя и добивалась его закрытия. Зачем ей было это нужно, не понятно. Дошло до того, что Андрея и Юлию, старшую медсестру, собрались арестовать. Мы на тот момент служили в МГБ и забрали ребят к себе на базу. Там познакомили с влиятельными и умными людьми, которые помогли найти выход из сложившейся ситуации. Это же бред — в самый разгар боевых действий закрывать госпиталь. Сотрудники писали обращение к Правительству ДНР, их поддержали пациенты госпиталя. Все-таки удалось его отстоять. Лёля недолго пробыла на этой должности, её сменила Липовская Наталья Николаевна.
Вернусь немного назад и к политической стороне ситуации. Когда происходили все главные события нашего движения сопротивления: захват и удержание ОГА, подготовка к референдуму, сам референдум, у всех на глазах был пример Крыма. Это вдохновляло людей, давало надежду на то, что наша борьба не напрасна и Россия нас не оставит. Но шли месяцы, добровольцы с России прибывали, воевали. Иногда погибали. Царствие им небесное! Но ввода регулярной Армии, на которую возлагали такие надежды, не было. Да, мы получали оружие и помощь в виде гуманитарки, но недоумевали, как же так? Вся мощь прославленной и несокрушимой Российской армии хороша только на параде? Летом силами ополченцев удержали границу, вели бои за Горловку, Карловку, аэропорт, бои под Еленовкой, наступление понемногу набирало силу. Ополченцы учились воевать на ходу. Взял трофейный автомат в бою, или гранатомет, учись и стреляй. Боевой дух был очень высок, и мотивировать дополнительно никого не нужно было. Нам бы чуть-чуть помочь. Но… Есть такое мутное понятие «геополитика», которым можно объяснить все — и трусость, и подлость, и нежелание что-либо делать для Родины и народа своего. Мы здесь на Донбассе РУССКИЕ! И стоим здесь на маленьком клочке земли как форпост между Великой Россией и миром фашизма и зла, который руками глупых украинцев ползет как чума по миру. И как русские люди мы вправе надеяться на помощь и защиту. Но видимо, что-то мы понимаем не так.
В августе месяце мы с Юрием перевелись служить в спецназ ГРУ ДНР, которым командовал Хмурый. Изначально это подразделение называлось Константиновский разведбат. Практически все, кто там воевал, жители города Константиновка или близлежащих поселков. Воевали под Славянском, пробивали и удерживали дорогу на «ноль». Постепенно численность подразделения росла. У них же воевал знаменитый командир Рязань, о котором много писали в Интернете. Мы с ним познакомились во время операции на Донецком железнодорожном вокзале. Очень харизматичная личность. И загорелись желанием перевестись к нему служить. Не то чтобы в МГБ нам было плохо — просто на серьёзные задания нас не брали, а если мы и приезжали вместе с ребятами, то слышали в свой адрес: «Медицина, сядьте вон в тех кустах и чтобы вас не видели и не слышали». Но это не в нашем характере. Сидеть в кабинете, выдавать таблетки и делать перевязки — это для нас скучно и неинтересно. Мы нашли себе замену, сделали ревизию склада и перешли в подразделение Спецназа.
Эти ребята воевали очень интенсивно, полевого медика у них не было и поэтому потери были необоснованно большие. Когда у них были тяжелые бои на «ноле», функции медика выполнял боец с позывным «Сапер», который по специальности был ветеринар. Он как мог лечил ребят, оказывал первую помощь раненым. Но того минимума медикаментов, которые были в его сумке, было очень мало для такого количества людей. Собирал лекарственные травы, лечил народными методами. Штатных медиков, которые могли бы выезжать с подразделениями на самую передовую, на тот момент было очень мало. А они были очень нужны! По этой причине мы перевелись к Рязани. В первый же день мне пришлось вместе с ним и другими ребятами съездить в Снежное в качестве снайпера (на войне иногда можно открыть в себе разные забытые таланты). Сидя на броне всю дорогу, было приятно видеть, как нас приветствовали люди. Та поездка закончилась удачно. Через пару дней я попала в госпиталь, обострилась хроническая болезнь и нужно было пару дней полежать и подлечиться. А в это время Рязань с частью бойцов ушел из этого подразделения. Мы с Юрой из-за моей болезни вынуждены были остаться. До сих пор жалеем, что не пришлось повоевать рядом с таким выдающимся воином. Но я думаю, у нас все еще впереди.