В отчаянном разрушении
Шрифт:
Господи, какого хрена?
Я слабо улыбаюсь ей и поджимаю губы. Рози ярко улыбается и ободряюще смотрит на подругу.
— Клементина Леон, скажи ему! — поддразнивает Роза. Клементина Леон - это имя эхом отдается в моем сознании, и это самое красивое имя, которое я когда-либо слышала.
Клементина смотрит на меня, румянец ползет по ее шее, а затем по щекам, когда она пересаживается на свое место.
— Я знаю, что Розалия упоминала о моей ситуации. Для меня было бы очень важно, если бы я могла платить за гостевую спальню. Я буду делать работу
— Конечно, — говорю я без протеста.
Клементина несколько раз открывает и закрывает рот, а потом смотрит на мою дочь, которая только пожимает плечами.
— Ого, я ожидала большей мольбы, — шепчет Клементина, глядя в свою тарелку.
— Любой друг моей дочери может остаться. Мне не нужны деньги, но если твои родители считают, что так будет лучше, то я соглашусь. Убедитесь, что они в курсе твоего решения. Я дам тебе свой номер телефона, чтобы они могли позвонить.
— Спасибо, папа, — говорит Розалия, наклоняясь, чтобы сжать мою руку. Я улыбаюсь ей, а затем смотрю на Клементину.
— Конечно, сэр, — быстро кивает она.
Сэр.
То, как ее рот произносит это слово, заставляет меня глубоко вздохнуть. Я сразу же жалею о своем решении согласиться, чтобы она осталась, но я уже сказал ей, что она может. Теперь я не могу отказаться, и, похоже, это единственный выход для девушки. Было бы жестоко с моей стороны выгнать ее на улицу.
— Пожалуйста, называй меня Мистер Сантос, — говорю я почти слишком быстро, и на ее губах появляется слабое подобие улыбки.
— Хорошо, Мистер Сантос.
Я допиваю пиво и выбрасываю остатки своей тарелки в мусорное ведро, включая бутылку пива. Я ставлю тарелку в раковину, зная, что мне придется сделать это завтра.
Повернувшись к девушкам, которые уже ушли в свой мир и о чем-то хихикают, я прочищаю горло, и они обе поднимают глаза.
— Вы, девчонки, не ждите меня. Я собираюсь отправиться в постель. Уберите за собой и оставьте остатки еды в холодильнике.
— Да, папа. Спокойной ночи, te amo, — говорит Рози, прикладывая два пальца к виску. Я подхожу и обхватываю ее сзади. Она прижимается к моей груди, и я целую ее в макушку. Она хихикает, прежде чем я отпускаю ее, и на мгновение становится неловко, когда я смотрю на Клементину, которая крутит головой.
— Спокойной ночи, мистер Сантос. Еще раз спасибо, что позволили мне остаться. Это очень много значит, и я сообщу маме перед сном.
Я киваю и, задрав хвост, ухожу в свою спальню, как раз вовремя, чтобы прикрыть свою выдающуюся эрекцию. Я опускаю голову, делая несколько глубоких вдохов и размышляя о том, что, черт возьми, я делаю.
Мне нужен секс. Вот в чем дело.
Прошло уже много времени, я был так занят планированием проекта на работе, что у меня не хватало мозговых клеток, чтобы даже подумать о том, чтобы найти кого-то, с кем можно переспать. Приложения для знакомств не для меня, а барная сцена мне уже не нравится так сильно, как в начале разлуки.
Раздевшись догола, я прыгаю в кровать. Сон не приходит, и мне снятся розовые пухлые губы и светловолосая красотка, оседлавшая мою талию и насадившаяся на мой член.
Глава 3
Клементина
Я
Роза отправилась спать почти сразу после ужина, сказав, что ей нужно выспаться для завтрашнего свидания. Так что я остался один на кухне, допивая пиво и тако. Мне совсем не хотелось навязывать Мистеру Сантосу свой образ жизни, но он попросил нас прибраться, и Роза поспешила уйти. Я прибралась, как могла, нашла в случайном шкафу несколько контейнеров, чтобы убрать остатки еды в холодильник, и даже помыла посуду.
Я совсем не возражала и надеялась, что Мистер Сантос, проснувшись, увидит в этом благодарность. Даже если он решит, что это сделала его дочь, жест будет засчитан.
— Уф!
Я снова поворачиваюсь в кровати и сажусь. В груди становится жарко, и я прижимаю ладонь к коже. В комнате не холодно, но и не жарко - просто душно. Вентилятор тоже не работает, поэтому я медленно встаю и на цыпочках иду к двери, чтобы щелкнуть выключателем. На цыпочках я возвращаюсь к кровати, и она скрипит, когда я ложусь обратно. Но сон все еще не приходит.
Я беру телефон с приставного столика и замечаю, что у меня есть несколько непрочитанных сообщений от мамы и Деклана. Я быстро отвечаю на них, говоря, что желаю им спокойной ночи и что я уже устроилась, включая номер телефона мистера Сантоса, чтобы они могли связаться с ним в случае необходимости. Насчет обустройства - это ложь, поскольку мой чемодан все еще стоит внизу, в фойе, но он был слишком тяжелым, чтобы нести его по лестнице.
Когда я кладу телефон обратно на стол и устраиваюсь на подушке, меня охватывает чувство одиночества, и я смотрю в темноту потолка. Я сжимаю пальцами живот и делаю несколько глубоких вдохов.
Следующие несколько недель будут трудными. Занятия начнутся только через две недели, а курс длится всего месяц. Мне бы очень хотелось, чтобы они позволили мне взять и остальные три курса, но это не вариант.
Бах!
Я поворачиваю голову к запертой двери, и сердце гулко ударяется о грудную клетку. Звук такой, будто что-то упало. Я встаю с кровати и натягиваю пижамные шорты. Я крадусь к дверному проему, проклиная себя за то, что не взяла с собой свитер или не одолжила его у Розы.
Руки дрожат, когда я открываю дверь. В коридоре темно, но из-под двери Розы доносится слабый свет. Не знаю, какого черта я трясусь, но звук был достаточно грохочущим, чтобы напугать меня.
— Дыши глубже, Клем, — напоминаю я себе, вспоминая все техники заземления, которым меня научил психотерапевт несколько месяцев назад. Впиваться ногтями в кожу, видимо, не очень полезно. Кто бы мог подумать?
Когда я на цыпочках иду по коридору, я не слышу мистера Сантоса, что является хорошим знаком. Если он нам понадобится, мы закричим. Я тихонько стучусь в дверь Розы, но на ее стороне тишина. Я поворачиваю ручку и молюсь, чтобы она не потеряла сознание на полу или еще где-нибудь. Не уверена, что смогу работать в таком напряжении - я слабачка.