В отражении бытия
Шрифт:
Он – мужская человеческая особь тридцати лет от роду среднего телосложения со смуглой кожей хоть никогда и не видящей солнца. Модное женское каре, черные как смоль волосы смазанными непонятно чем, придают его внешности элемент гламура. Глаза, вечно мечтательные и блуждающие за стеклами очков в круглой оправе. Из дома Мутант выходит только в крайней необходимости: не может оставить свое очередное «детище» ни на секунду.
Лаборатория, расположенная в нескольких комнатах его квартиры. Туда нет доступа, даже для меня. А в часы, когда у него посетители, Мутант через каждые двадцать минут внезапно вскакивает и бежит в свой «исследовательский центр». По возвращении озабоченность и тревога на его лице обычно сменена удовлетворением. Что происходит внутри известно только ему.
Сигареты, продукты и прочее постоянно для него кто-то приносит. С пустыми руками к Мутанту не приходят, за что он всем и всегда благодарен.
Под окнами его собственность – шоссейно-кольцевой мотоцикл, неиспользуемый им. Знающие его с недавнего времени совсем не связывают Мутанта с механическими средствами передвижения.
Блок долгожданных сигарет «летит» на кожаный диван в гостиной, полностью белой – с белой мебелью и белыми стенами, большим плоским и белым телевизором.
– «Только за смертью посылать…», – это видимо сказано о тебе? – Голос хозяина жилища с интерьером «белых палат» или клиники, полон претензии. – Нехватка никотина расщепляет меня на атомы… И где ты был?
Отвечать нет сил и желания. Погружаюсь в кресло, тупо уставившись в экран телевизора. Кольцевые гонки. Мотогонщики, плавно входящие в повороты.
– Все не забыть… Ищешь самого себя и не можешь найти? – смотрю на жадно поглощающего сигаретный дым нервного вида человека и тут же жалею о сказанном.
Мутант, бросая гневный взгляд в ответ, жадно затягивается сигаретой.
– Иронизируешь… Хотя я сам помнишь, как все было!
– Да, помню.
Казалось, это было совсем недавно....
…Мы были два «сорвиголова» – угон автомобилей и мотоциклов. Это была работа. Это был первый «бизнес» и единственный наш заработок – неплохой, довольно устойчивый, делающий нас независимыми.
В дополнение всплески адреналина, подстегивающего нас и так необходимого в молодые годы. Наши нападения на частную собственность мирных граждан доводили нас до морального оргазма. Я любил авто, и меня не впечатляли мотоциклы, мой друг испытывал те же чувства к средствам передвижения, с точность до наоборот. Сама скорость и ощущение мощности машин роднили нас. Страхуя и прикрывая друг друга от вполне вероятного преследования, мы наслаждались гонками. Не раллийными – криминальными. Выброс адреналина в кровь при этом увеличивался в разы по сравнению с обычными гоночными соревнованиями.
Но была еще и Бэт. В ней было всё, о чем можно только мечтать. От гибкого мышления до не менее гибкого спортивного тела в сочетании с красивым лицом, что закономерно ставило её в модельный ряд. Ее выбор пал на Мутанта, а тогда это был совсем другой человек, как, впрочем, и его имя. Макс.
Бэт – с вечно блестящими глазами и нервными губами дополняла своего партнера – Макс, и так не вполне нормальный, в её присутствии совсем терял рассудок. Я ему завидовал, но белой даже скорее прозрачной завистью.
Рано или поздно за хорошим последовательно движется плохое. Оно приходит в разных формах и обычно несет печаль и боль, и чаще всего мы в этом виноваты сами.
Не знаю, каким образом Бэт, мечтавшая поехать на нашу «охоту», уговорила Макса взять ее с собой. Хотя существовал внутренний договор: только вдвоем и никого более, а тут еще и девчонка. Она уже кстати участвовала в наших мероприятиях косвенно – ее родители «презентовали» нам когда-то Jaguar. Конечно, она этого не могла знать: на тот момент мы и не были знакомы.
Когда в очередной раз мы собрались за двухколесной жертвой, Макс появился не один – с Бэт.... Они шли весело улыбаясь, взявшись за руки – счастливая влюбленная пара на полуночном променаде в лунном свете. Романтика….
– Молодожены отправляются в свадебное путешествие? – Я был откровенно удивлен и саркастичен.
– Она поедет с нами. – Макс усаживал свою избранницу в машину. – Она испытает то же, что и мы.
– Испытает то же, что и мы? – Эхом повторил я, наблюдая как Бэт протискивается на заднее сиденье подмигивая мне.
– У вас не было давно чего-то, что можно было бы испытать? Дать вам ключи от моего «бунгало»? Там вы можете испытать все, что хотите и даже в извращенной форме! – Я повернулся непосредственно к мужской части этой идиллии: – Но, что касается работы…. Ты, же знаешь все сам, и так было всегда….
– Да, но в правилах существуют исключения и это всего лишь один раз….
– Да, один раз! – Вторила ему Бэт.
Взгляды их наполнены мольбой, способной уговорить памятник. Мне казалось, я был мягче мраморного изваяния, да и было же очевидно – все уже решено без меня.
«Один раз…», – повторив они произнесли это в унисон и взявшись за руки.
Мы двигались к элитному кварталу жителей, вкладывающих дивиденды в роскошные двух- и четырехколесные шедевры авто – и мотоиндустрии, а затем с тоской осознающие, что они передали их кому-то, но уже безвозмездно. Мы же передавали их другим людям, выкладывающим за это неплохие деньги. Те иногда возвращали их хозяевам за другие суммы соответственно. Схема стара как мир.
«Лишь бы это не стало новым правилом – брать на работу тех, кто должен по определению ждать дома.».
– Я знал парней, которые снимали голову вместе с трусами перед хорошенькими девочками, но никогда бы не подумал, что это будешь именно ты. Лучше бы я родился в другое время, в другом месте и мы никогда бы не попали с тобой в одну школу.
– Да, что с тобой? Мы никогда и не учились в одной школе.
– Тем более! Ладно смотри, вот твоя мечта иди и наслаждайся…
Сплавы стеклопластика, угле волокна, алюминия и еще непонятно чего подчеркивали изящные контуры спортивного эксклюзива. Казалось, даже незаведенный мотоцикл «дышал» всем количеством лошадей, «пасущихся» в его моторе.