В ожидании Романа

Душа Глафира

А поскольку игра состояла из трех партий, а второй раз разбивать выпало соответственно Самуилу, то с первого удара шары так и стали падать в лузы, и противнику даже не удалось приблизиться к столу. Смысл третьей партии отпадал.

Ошеломленные и обескураженные южане выложили деньги. Самуил, не считая, забрал их. Фима зачехлил кий, и они вышли к своему такси.

На такие деньги можно было купить новую машину. За один вечер, за одну игру – автомобиль! Собственно говоря, дед давно уже решил это сделать. Он только дожидался совершеннолетия внука. Именно Фимке, именно ему, не себе – да, пусть будет. Мальчик заслужил, мальчик умница! Скоро ему как раз исполняется восемнадцать лет – пусть будет!

Фима без труда получил права. Теперь на

машине он успевал гораздо больше. В институт особенно часто не ездил, чтобы не навлечь на себя зависть однокурсников и преподавателей. Зато отвезти деда то на рынок, то в поликлинику – это с удовольствием! И такси им теперь не было нужно. Сами справлялись.

После того случая дед долго не играл. Та игра показалась ему каким-то знаком. То был особенный вечер в бильярдной жизни Самуила, и он никак не мог его разгадать. Зачем ему дана свыше та ситуация? К чему это из ряда вон выходящее событие? Месяца два или три они никуда не ездили. Сидели вечерами дома. Фима купил детский бильярд с железными шарами, и дед в сотый, в тысячный раз объяснял и показывал внуку способы и приемы. Понятно, что ни силу, ни ловкость, ни мастерство невозможно было наработать на этом игрушечном столике. Зато подкрепить теорию элементарными живыми иллюстрациями – запросто! Удар резаный, удар крученый, обратный винт, винт прямой, удар Лемана, удар в полшара... На маленьких шарах, детским кием – ничего. Самуил чувствовал, что надо переждать какое-то время, залечь на дно, отойти от публичной игры. Но поскольку без бильярда жизнь была невозможна, значит, пока тренировали мозги. Придет время, и мастерство отточим.

Спустя несколько месяцев дед сказал:

–?Послушай, Фима! С той недели начнешь играть со мной!

–?Как с тобой? В паре, что ли?

–?Фима, ты же умный мальчик. Не надо казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Будешь играть против меня.

– Хорошо!

–?Не перебивай старших! «Хорошо»! – передразнил дед внука. – Играть будешь до тех пор, пока не выиграешь.

–?Ха-ха-ха! – Фима расхохотался в голос.

Дед не обратил на этот смех никакого внимания. Помолчал, пожевал губами, критично осмотрел свои узловатые пальцы, вздохнул и продолжал, будто и не было никакой паузы в разговоре:

–?Пока не выиграешь сто раз подряд.

–?Дед!!!

–?Тренировки ежедневно. Приходим в клуб к пяти. Чтобы к вечеру нас там уже никто не видел. Один раз проиграешь, счет начинаем сначала.

–?Это как?

–?Эх, Фима! И ты с такими мозгами собираешься играть на бильярде? А ведь умным парнем мне казался.

–?Ну, дед...

–?Выиграешь ты у меня, к примеру, восемьдесят шесть партий, а восемьдесят седьмую проиграешь... И мы опять начинаем с нуля. Пока не наберется сто побед подряд. Тогда будешь играть сам. А мне, чувствую, отдыхать пора. Но пока рано... Пока рано. Тебя на путь поставлю, тогда отдохну.

Они тренировались каждый день. По несколько часов. Порой Фиме казалось, что он ненавидит и стол, и желтый свет ламп над ним, и шары эти глупые, тупые эти шары... Иногда, наоборот, он ласково разговаривал с бильярдными атрибутами, он договаривался с кием, он придумывал ему ласковые названия и всегда мысленно благодарил за игру.

Дед стал сдавать. Фима видел это все отчетливее. На рынок он уже ездил сам, без деда. Медсестер и врачей по необходимости привозил из поликлиники домой.

Домработница получила новое задание – сопровождать деда на прогулке в отсутствие Фимы. И только в игре он преображался. Руки никогда не дрожали, глаз по-прежнему был меток, и один Фима понимал, как тяжело даются деду эти ежедневные выходы на тренировку.

Победы над стареющим игроком не так радостны и приятны, как над молодым и сильным. Но такого мастера обыграть, даже когда тот не в лучшей своей форме, было бы величайшим достижением для многих и многих игроков. На деньги он больше не играл. Никогда. Теперь была очередь Фимы. Но у того за плечами числилось пока только сорок три выигранных партии. В прошлый раз

он сорвался на тридцать первой, в позапрошлый – на восемнадцатой. Значит, прогресс есть. Ничего, ничего, пусть учится. Тяжело в ученье... Правда, и в бою-то не очень легко. Но когда почувствует вкус победы, вкус денег, тогда ему не будет равных.

К деньгам Самуил Осипович научил Фиму относиться не просто уважительно, а суперпочтительно. И все пословицы – поговорки, которые испокон века известны каждому, были по тысяче раз повторены Фиме и вбиты ему в голову: «Копейка рубль бережет», «Деньги к деньгам...», «Лучше быть богатым и здоровым...» Ну и так далее. И в то же время – не культ денег, нет! Боже упаси! Тратить! Тратить обязательно! На себя, на своих близких, на красивые вещи, дорогие вина, достойный отдых. Тратить с умом и наслаждением! Тратить, не сожалея! Тратить, обладая твердой уверенностью, что завтра они придут в еще большем количестве. И самое-самое главное: никогда не завидовать чужому успеху! И еще – всегда вести себя как истинно богатый человек. Это не значит сорить деньгами. Но это значит: достойные чаевые, дорогие конфеты медсестре, приличный подарок или денежное вознаграждение доктору, премию помощнице по хозяйству. Самое интересное, говорил дед, денег от этого меньше не становится, но все вокруг воспринимают тебя богатым, относятся соответственно и денежный поток Вселенной неминуемо течет к тебе, притягиваясь к твоему богатству. Мы же говорим: деньги к деньгам. Так-то, Фима.

Ну, в общем всем премудростям жизни учил дед внука, и когда тот выиграл через полтора года после начала тренировок сто первую партию, Самуил прослезился и произнес:

–?Теперь все. Можно уходить. Я вырастил хорошую смену. В путь, мой мальчик! В добрый путь!

Спокойно лег вечером спать, спокойно заснул и так же спокойно умер, просто не проснувшись утром.

А Фима остался жить в квартире деда. Мать его к тому времени давно была во втором браке, сыном интересовалась мало, тем более что от второго мужа было у нее еще двое детей. Фима жил один, легко управляясь и с автомобилем, и с хозяйством, помня науку жизни, преподнесенную любимым дедом, продолжая учиться и изредка играя... Изредка, но по-крупному.

Сначала Фиме казалось, что вот теперь он сам себе хозяин, теперь он сможет играть сколько захочет, когда захочет, с кем захочет... Но только поначалу. Ему хватило ума понять, зависть к чужому успеху – это страшно, а то, что ему завидовали, было очевидно. Уважали, восхищались и... завидовали. Да и потом – зачем так много денег? Ему вполне хватает, даже больше чем достаточно! И еще – недаром же дед играл редко. Значит, был в этом смысл. И Фима стал прислушиваться к себе. Иногда он просыпался и слышал будто бы щелчок внутри себя. Веселый такой звоночек, колокольчик – дзинь! Все! Это был сигнал: сегодня можно играть! Сегодня играть нужно! Такие сигналы могли звучать раз в неделю, раз в месяц. Бывали случаи, когда колокольчик молчал подолгу. Тогда Фима начинал волноваться, пристально вглядываться внутренним взором в себя, прислушиваться к собственным ощущениям – когда же? И ничего! Пара месяцев – ничего! Потом вдруг рано утром тонкий звоночек, звонкий такой! Ура! Играем! Никогда не подводил его этот внутренний голос. Он выигрывал всегда... Ну, за редчайшим исключением.

Из ста партий мог проиграть одну или две.

Жил Фима, казалось бы, скромно... Машины менял, конечно. Но не очень часто, чтобы это не бросалось в глаза окружающим. Отдыхал в дорогих домах отдыха. Там-то играл, как любитель, чтоб не шокировать других отдыхающих своими разгромными ударами. Однако если встречались специалисты высокого класса, то с ними мог сыграть на денежный интерес. Но ставки были смешные, по сравнению с бильярдными клубами, просто смешные.

А потом Фима влюбился в Валерию, а потом женился на ней, а потом привел в свой дом, сделал хозяйкой и сдувал с нее пылинки целых пятнадцать лет... В прямом смысле слова сдувал, пока однажды не застал ее в собственной спальне с любовником...