В паутине лжи
Шрифт:
Ох, какой же тяжёлый путь предстоит до него. Ну ничего, я справлюсь, как, в общем, и всегда. И плевать, что иногда в глубине души хочется иметь твёрдое плечо, на которое можно опереться, как на Гаетана вчера, чтобы вместе преодолеть жизненные трудности и дойти до цели. Блин, что за странные мысли? О чем я думаю? Надо подготовиться к встрече со Стефаном. Платье, макияж, хорошее настроение — вот мои атрибуты на сегодняшний день, по крайней мере, на утро.
Быстро справившись с подготовкой к выходу, я взяла костыль и глянула на него с тихой грустью. Как жаль, что магички используют метла в качестве летательных средств только в сказках. Хотя, даже если б в
На улице было ещё прекраснее, чем мне виделось через окно. Опираясь на костыль, я с трудом наступала на ногу, поэтому решила сегодня пошиковать — пешком не пошла, осталась у дороги ждать извозчика. К счастью, желающий довести меня до Площади Столетия, на которой располагалось управление, нашёлся быстро.
У входа как обычно встречал молчаливый караул, даже не обернувшись в сторону меня, едва заметно хромающей. Внутри меня сразу же остановил темноволосый офицер, попросив предъявить документы.
— Какова цель визита? — безучастно спросил он, переводя взор с бумаг на мое лицо и обратно.
— Шеф ждёт меня, — пояснила я, удерживаясь за костыль изо всех сил. Долго стоять на одном месте казалось пыткой. Офицер будто прочел мои мысли и бросил взгляд на травму.
— Что у вас с ногой? — поинтересовался он.
— Производственная травма, — улыбнулась я. — Ничего страшного. Заживет.
— Все же посетите лазарет, чтобы исключить любые подозрения, — офицер вернул документы.
— После встречи с шефом так и сделаю, — ответила я и уже собиралась уйти, как мужчина остановил меня вопросом.
— Знаете, куда идти?
— Да. Не впервой, — коротко ответила я. Офицер провёл меня взглядом ещё несколько шагов, после чего приблизился и предложил руку.
— Я помогу.
Было полной глупостью не принимать помощь, тем более, я в ней действительно нуждалась. Впереди было несколько лестничных пролетов, а костыль, к сожалению, не летательный аппарат.
Доведя меня до приемной, офицер посадил на диван под пристальный взгляд бессменного секретаря и, попрощавшись, начал спускаться по лестнице обратно.
— Пожалуйста, в этот раз оповестите Стефана о том, что я здесь, — попросила я седого мужчину, чиркающего пером по бумаге со скрипучим звуком.
— Молодая леди, вам не говорили, что называть по имени мужчин, которые выше вас по статусу, это невоспитанность? — поучал со снисходительной улыбкой секретарь. — Впрочем, чего ожидать от современной молодежи.
Я тактично промолчала. Доказывать ему, что ли, что Стефан сам разрешает называть его по имени? Или начать дискуссию об уровне воспитания моего поколения? Нет уж, пожалуй, даже считать количество досок, которыми выложен пол, мне бы понравилось больше.
Отложив готовую бумагу в одну из стопок, секретарь все-таки встал с места и постучал в кабинет шефа, после чего зашёл внутрь. Я любопытно смотрела на дверь, попыталась разглядеть обстановку из приемной, но толком ничего интересного не заметила.
— Ждите, — приказал секретарь, когда вернулся на своё рабочее место. И я ждала. Сначала минут пять рассматривала безликий пейзаж на стене. Затем немного побесила секретаря любопытными взглядами. А ещё чуть погодя
От мыслей, заставляющих похотливо сжимать ноги и поправлять платье, меня отвлек сам Стефан. Ухватившись за костыль, я неловко встала, но не решалась смотреть ему в глаза. Стыдно за травму. Шеф подошел ко мне и, оценив масштабы трагедии, в добровольно-принудительном порядке заставил опереться на него.
— Это еще что такое, Мальс? — грозным тоном спросил Стефан. Нахмурившись, он уставился на секретаря, тот буквально вскочил с места и вытянулся по струнке. Лицо его сделалось непроницаемой маской. За десяток секунд гнетущего молчания по лбу старика успела скатиться капля пота. Стефан внушал ему неподдельный страх одним только безобидным вопросом. Это я и называла мягкой силой, от которой мурашки по коже. Усадив меня обратно на диван, он лишил возможности насладиться запахом его шеи, мужским запахом, который действовал на меня похлеще любого, даже самого благородного аромата. — Почему здесь до сих пор нет медика?
— Но это… я… — перебирал он, словно пытаясь найти оправдание перед казнью. Мне стало жаль человека, и я позволила себе немыслимое: осторожно дотронулась до предплечья Стефана через рукав бежевого камзола, надетого поверх рубашки. Он обернулся ко мне, тогда я сказала прямо ему в глаза:
— Я не просила его об этом.
— Но у него же есть глаза, — ответил Стефан и осторожно вытащил рукав, заставив меня неловко убрать ладонь, спрятав ее в складках платья. Сделав несколько шагов к секретарю, он остановился на расстоянии вытянутой руки и, выпрямившись, скрестил пальцы за спиной. Было видно, как бедный старик тяжело дышал и обливался потом. Чтож, я хотя бы попыталась его спасти. — У него же есть понимание, что мы все должны помогать друг другу, в каком бы звании не ходили, как бы тяжело не было самому. Ведь так, Мальс?
— Так точно! — отчеканил секретарь. — Разрешите спуститься за медиком?
— Разрешаю, — холодным тоном ответил Стефан. Он провожал старика, в котором открылись новые силы для бега по лестнице, все тем же пронзающим в самое сердце взглядом, который мгновенно переменился, едва он вновь обратил на меня внимание. Непроницаемая маска смылась легкой полуулыбкой, омолодившей его лицо, сделав его ясным, а во взгляде загорелась и потухла яркая искра. Стефан вернулся ко мне и подал руку.
— Отведу тебя в кабинет, — теплым, обволакивающим тоном пояснил он. — Там будет комфортнее.
Какие очаровательные эмоциональные качели. Сначала он при мне ругал подчиненного, а затем начал заботиться обо мне. Отличный способ воздействия на многих людей. Некоторые женщины, например, только подобные качели по отношению к себе считают любовью, а тихая семейная жизнь для них скучна и однообразна. Я же относилась к этому как к профессиональному навыку, благодаря которому удается быстрее добиться нужного результата. Надо будет еще понаблюдать его и поучиться.
— Спасибо, Стефан, — ответила я. — Однако же травма действительно несерьезная.