В паутине лжи
Шрифт:
— Угу, — коротко ответила я.
— Тогда не буду пытаться.
Мужчина сжал мои бёдра в руках, прибавив темп. Меня словно раздирало изнутри чувство принадлежности ему. Я готова была попытаться в задницу, превозмогая боль, если бы он того захотел. Но он не настаивал, желая довести до блаженства в первую очередь меня. Забота о партнере очень подкупала.
— Если хотите… — шептала я, покусывая свою руку, — то я не откажу.
Стефан ничего не ответил, но с курса не сбился. Потрахав меня так ещё немного, он сам уселся на диван и предложил мне закончить сверху. Я с удовольствием оседлала его —
— Тебе помочь? — спросил он. Я неуверенно кивнула, потому что слышала этот вопрос впервые после совокупления. Стефан уложил меня спиной на диван, а сам принялся работать руками: настойчиво ласкал мою грудь, целовал ее и кусал, другой рукой массировал набухший и готовый к разрядке клитор. Голова закружилась от такой настойчивости. Я сводила ноги, сама не зная, зачем, извивалась под ним, возившимся с моим телом, пока мысль о том, что за мужчина доставляет мне удовольствие, не вскружила голову настолько, что я жалобно заскулила и излилась на его руку и поверхность дивана. Отдышавшись, я села, чтобы поправить платье и привести себя в порядок. Стефан собирал одежду по полу. Я смотрела на него и вдруг меня осенило.
— Вы кончили в меня? — с тревогой спросила я.
— Как и в прошлый раз. Но это не повод для беспокойства. У меня нет и не может быть детей. Медик говорил, что это из-за тяжёлой работы и посоветовал полноценно спать, питаться и избегать чрезмерного умственного напряжения. Каков юморист, скажи? — усмехнулся Стефан. Бесплодие словно совсем его не беспокоило. Впрочем, ничего странного, учитывая, что он посвятил всего себя защите родины. Можно сказать, женился на работе, а его дети — все мы.
Совсем позабыв о ноге, я попыталась встать, дабы поправить платье: расправить мятые юбки, зашнуровать распущенный корсет, подтянуть практически спавший чулок. Получилось это сделать только сидя, но я никуда не спешила. Продолжать разговор о его мужских проблемах не имело смысла. Он докатился бы до жалости, которая могла очень обидеть Стефана. Сам захочет об этом говорить, тогда и продолжим. И вообще неблагодарное это дело — лезть в личное. Особенно это касается шефа имперской разведки, информация о нем интересовала слишком большой круг лиц, так что лучше мне не знать ничего. Боже, только сейчас поняла, что если кто-то узнает о наших отношениях, меня же могут попытаться перевербовать или начать шантажировать.
— О чем задумалась? — спросил Стефан, уже успевший одеться и привести себя в порядок, словно ничего только что не произошло. Он обошел карточный стол и достал из кармана стальной портсигар с изображением герба имперской разведки. Я всерьез удивилась. Стефан курит? Почему-то до сегодняшнего дня не могла представить его, предающегося этой пагубной привычке.
— О том, что мне делать в случае, если мной попытаются воспользоваться в целях навредить вам, —
Достав сигарету, мужчина вернул портсигар во внутренний карман камзола и отодвинул для себя стул. Стук поставленной пепельницы развеял напряженное молчание, во время которого Стефан, опершись локтем на деревянную поверхность, затягивался с демонстративным наслаждением.
— В первую очередь, доложить мне, если подобное произойдет. Хотя шансы невелики, учитывая, что мы не афишируем наши отношения, — он перевел уставший взор с неопределенной точки на меня, — и это в целях твоей же безопасности.
— Я понимаю, — ответила я и одарила его искренней улыбкой. Характер наших отношений меня ничуть не пугал. Хотела Стефана, мечтала о нем — и вот, получила то, что хотела, хотя бы в таком виде. Как бы только не взрастить в сердце ядовитый цветок ревности и желания большего?
— Я знал, что ты умная женщина, — ответил он и вновь перевел взгляд куда-то в пустоту. Откинувшись на спинку стула, Стефан закрыл глаза, блаженно затягиваясь сигаретой. Мне даже как-то неловко стало его отвлекать, мало ли у человека в жизни одна нескончаемая рутина, а воровать его минуты наслаждения для меня кощунственно. Пару минут просидев в расслабленной позе, Стефан затушил окурок в пепельнице. Я наблюдала, как он напряженно потянулся и хрустнул шеей, затем открыл глаза, в которых теперь совсем не было усталости.
— Все же думаю, нога не станет препятствием к делу, о котором я расскажу тебе сейчас, — вновь начал говорить Стефан и переместился ко мне, но на диван не сел, а остановился около канделябра, пристально вглядываясь в огонь свечей. — Слышала когда-нибудь о герцоге Редмонде?
— Разве что сплетни, не более того, — припоминала я светские беседы во всяких салонах, которые мне приходилось посещать по долгу службы. Как вдруг осенило. А эта ли фамилия на нескольких конвертах на столе Кассано? — Хотя, погодите. Вчера в борделе на столе господина Кассано я видела письма от его имени.
— С содержанием ознакомилась? — поинтересовался Стефан.
— Не успела, — неловко призналась я.
— Не беда. Об их приятельской связи мне и так известно. А тебе в ближайшее время придется познакомиться поближе с адресантом, — его ехидный тон напряг меня. Это в каком, интересно, смысле? Обернувшись ко мне, Стефан продолжил: — С ним и его семейством. Ты нужна мне в качестве скромного наблюдателя.
Я начинала понимать. Стефан, очевидно, подозревает герцога в чем-то, но по какой-то причине не имеет возможности приставить к нему наружное наблюдение, или его недостаточно, поэтому нужен человек, который присмотрит за Редмондом вблизи?
— Как я попаду в его дом? — спросила я, искренне заинтересованная делом. Никаких бумажек и ежедневной рутины, а на горизонте маячит будоражащая сознание опасность. Звучит идеально.
— Наймешься прислугой. У него в экономках в недавних пор сердобольная старушка, она и занимается персоналом. Сам герцог, как я понимаю, в домашних делах не участвует. Да и вообще в последнее время со странностями, — улыбнулся Стефан, а взгляд его зеленых глаз почему-то стал грустным. В голове не было ни единого предположения о том, что же может скрываться за словом “странности”. Сжав губы, я сощурилась и спросила: