В переплете Книги Знаний
Шрифт:
– А ведь иногда они и на голову могут упасть, - наконец, решился юноша, не придумав ничего получше.
– С чего ты взял? – удивленно посмотрела на него девушка.
– Ну вот, теперь она думает, что я ушибленный звездой на голову, - расстроился Гаузен и попытался оправдаться:
– Мне рассказала тетушка Галатея, что причиной болезни Салочки стало подобное падение. А виноват во всем бог Тардиш, который кидался с небес смертоносными камнями.
– Есть и другие версии этой истории, - даже не повернувшись, возразила девушка. Она вдруг начала разглядывать звезды настолько пристально, что совсем нельзя было
– Легенды не врут!
– не поверил Гаузен.
– Может быть, и не врут, но преувеличивают частенько, - не сдавалась Лин. Но их спор прервала птица, вылетевшая из капитанской рубки куда-то вдаль. Эта птица показалась очень знакомой юноше. Хотя было темно, но ему почудилось, что у нее не хватает перьев на хвосте, отчего птица немного вихляла в воздухе. К лапе пернатого было что-то привязано.
– Когтервач! – изумленно прошептал Гаузен.
Когтервачем звал Лекант своего ручного ястреба. Он брал его на охоту, а когда было нечем писать, принц вырывал у него перья.
Еще у Леканта был пес по кличке Брюхогрей, который очень любит дремать у камина. Придворная чернь даже сложила песенку на эту тему:
У Леканта тьма друзей,
Когтервач да Брюхогрей.
Впрочем, однажды Брюхогрей исчез. Трудно понять, сбежал он, потерялся или был украден, хотя кому бы мог понадобиться старый толстый пес? Но принц, во всем чуя измену, заочно приговорил четырехлапого блохоносца к смерти. Чтоб другим неповадно было. Вот так у Леканта из любимцев остался один только ястреб. Юноша вспомнил, что пернатый спутник принца всегда мог найти дорогу в замок, поэтому Лекант использовал птицу как почтальона. Просто отдавал кому-то ястреба в клетке, а потом, когда срочно нужно было отправить письмо, Когтервача выпускали, и он возвращался обратно к принцу.
«Я ведь забыл отправить ему отчет о месте для замка» - пришло в голову юноше, но он решил больше не думать об этом.
– Лин, - повернулся к девушке Гаузен.
– Похоже, что капитан Настар только что отправил письмо Леканту при помощи ручного ястреба принца.
Девушка посмотрела на него в ужасе.
– А я еще сомневалась, что наш корабль идет по верному курсу, - удручено поведала она.
– Звезды совсем не совпадают с теми, что встречаются на пути в Альдорию.
– А еще, похоже, что Настар работает на Леканта, - вновь напомнил юноша, которому показалось, что девушка не совсем его расслышала.
– Послушай, Гаузен, - серьезно спросила Лин.
– Лекант действительно такой мерзавец, что с ним ни в коем случае нельзя связываться?
У Гаузена промелькнула мысль, что, может быть, не все еще потеряно. Что сейчас он может представиться капитану подручным принца Леканта, а потом и самому принцу все объяснить. Что да, он подзадержался и ввязался в неприятности, но первоначальное задание он, как мог, но выполнил. Зато ведь получается, что девушку и книгу он спровадил прямо ему в руки. Проявил дальновидность, так сказать. Но все эти мысли показались Гаузену настолько противными, особенно в сочетании с представившейся ему мерзкой самодовольной улыбкой Леканта, что юноше стало стыдно даже помыслить о подобном предательстве. Нет, Лекант – это не тот человек, в котором можно найти хоть одну положительную черту. Гаузен понял, что
– Лин, если ты меня спрашиваешь, - начал Гаузен.
– То избегай его любой ценой! Хорошо в нем только то, что его сейчас нет поблизости.
Они услышали шаги и обернулись. Капитан судна уже успел появиться на палубе.
– Ну что, голубки, вышли полюбоваться на звезды или опять обо мне вспоминаете? – с наигранным дружелюбием поинтересовался Настар.
– Не голубки - тут птицы покрупней будут, - прошептал Гаузен, не рискнув прямо выразить свое негодование, но Лин была куда более категорична:
– Настар, куда мы плывем? Это совсем не похоже на путь в Альдорию! – в открытую обвинила девушка.
– Говорят, близ Альдории бушуют бури, поэтому я решил сделать небольшой крюк. Но не волнуйся, дорогуша, ты наверняка рано или поздно вернешься к себе домой, если будешь послушной… Ведь в монастыре тебя учили послушанию? – криво ухмыльнулся капитан и прищелкнул языком.
– Что это значит, Настар? – дерзко перебила девушка.
– Это вам объяснит принц Лекант при встрече, - все еще злорадно улыбаясь, ответил капитан.
– Как ты мог так поступить с нами после стольких лет сотрудничества с орденом? – не отступалась Лин.
– Как ты мог нас обмануть?
– Ты называешь меня обманщиком?! А кого ты протащила на борт? – гневно указал на Гаузена Настар.
– Он совсем не похож на храмовника, лживая ты стерва!
Увидев, как хаслин размахнулся, Гаузен рванулся навстречу, но опоздал. Настар отвесил девушке такую оплеуху, что она, отлетев, ударилась о мачту.
Пожалев об оставленном в каюте ноже, Гаузен изо всех сил пнул капитана под колено, а когда у того подогнулись ноги, прибавил кулаком в челюсть. От подобной арифметики рот капитана исказился от боли, и наружу вырвались слова о помощи:
– Матросы! Недоумки заспанные! Да чтоб вас! Кто-нибудь!
– Кто-о… Кто надавал тумаков капитану? – сонно прогудел заспанный хор из кубрика.
Гаузен, даже не досмотрев до конца недолгий полет Настара, не стал дожидаться подмоги и сразу подбежал к Лин.
– Скорее в каюту, - слабо попросила девушка. Гаузен, подхватив Лин, добрался до места и запер дверь.
Ученицу ордена Всемзнания шатало от боли в голове, но у нее еще были силы говорить:
– Прости меня, Гаузен… Я подозревала тебя в предательстве, но не смогла разглядеть настоящего изменника. А я еще пыталась переубедить его…
– Это ты прости меня… – с горечью ответил юноша.
– Прости, что я не смог защитить тебя.
– Бери свои вещи и слушай меня внимательно, - посерьезнела девушка.
– Похоже, что книга подлинная, раз Лекант ищет ее. И от нее можно получить многие ответы, - сконцентрировавшись, девушка углубилась в книгу. В этот момент в дверь стали громко стучать, требуя открыть дверь. Гаузен подумал, что если дверь начнут выламывать, то засов долго не протянет.
– Мне удалось разузнать, как исцелить Салочку. Она больна синдромом Протея, и единственное лекарство держит у себя ученый, которого зовут Савушкин. Но это очень далеко. Зато мы оба знаем о ее недуге, и это нас объединяет. Оба мы хотим, чтобы Салочка излечилась.