В плену его страсти
Шрифт:
– А поточнее? Как он погиб? Это ведь твой брат!
– Вот именно! Брат! И я сам сжег его заживо.
Встречаюсь взглядом с Феликсом и жду, сам не зная, чего. Осуждения? Отторжения? Но он не подводит - как всегда, спокоен и выдержан.
– За что?
– Ты так уверен, что было за что?
– Очевидно, да. Если это дело прошлых лет, мне надо понимать, куда копать.
Отхожу к окну, невольно погружаясь в воспоминания о прошлом.
– В тот день я вернулся из командировки слишком рано. Отец был за границей, и все документы проходили через
– В общем, он снял дом на окраине города, неприметный такой. Но с хорошей звукоизоляцией, как оказалось.
До сих пор передергивает от того, что я тогда увидел.
– В общем, у брата моего оказалось весьма своеобразное хобби - он оттачивал мастерство владения ножом на молодых девушках.
Феликс мрачнеет. Но молчит.
– Я, когда застал его за этим делом, охерел. Веришь - нет, подумал, что это не Максуд, а кто-то другой. Что не мог мой младший братишка делать все это. Девчонка тогда уже не дышала. А он говорил, и говорил, смотрел на меня безумным взглядом. В тот момент я понял, что он не выйдет из этого дома.
– Пристрелил?
– уточняет Багров.
– У меня не было с собой ствола. Я же к брату ехал. Максуд бросился первым. С ножом. Закончилось все пожаром. Черт знает, как там оказалась канистра с бензином, но полыхнуло знатно.
Повисает долгое молчание. Я все жду осуждения или хоть какого-то комментария, но ничего нет.
– Я мог бы его вытащил. Но не стал.
Оборачиваюсь к Феликсу. Он задумчиво кивает.
– Отец не знал?
– Конечно, нет. Пришлось конкретно напрячься, чтобы все как следует замести и оформить как несчастный случай. Никто не знает правды.
– Кто-то знает, Камиль. И этот кто-то решил отомстить. Может, кто-то из его жертв или их родственники.
– Я-то при чем? Я, блядь, сам не в курсе был!
– Это уже неважно, - задумчиво отвечает Багров.
– Вот что, скинь мне адрес того дома. Попробую найти хоть какие-то зацепки.
– А если это тупик?
– Тогда будем ловить на живца.
– Предлагаешь пойти на сделку по антиквариату?
– Уже трое оказались связаны с тем, кто курирует это направление. И все трое пакостили тебе, так или иначе. Это не может быть совпадением.
Звучит разумно. Но что-то во всем этом не бьется, не складывается в одну картинку. Если это и правда кто-то из жертв Максуда, то почему именно сейчас? Спустя столько лет… Да и как я помогу им? Месть сквозь года?
Однако других вариантов все равно нет, а зарвавшуюся тварь надо остановить.
– А что с этим отчимом?
– Скончался, не приходя в себя. Девочка твоя его знатно подербанила. Полноги исколола ножом для колки льда. Ну, и мы постарались, когда информацию добывали.
– Я же просил оставить его!
– рявкаю раздраженно.
– Ты обещал!
– Не волнуйся, свое эта мразь получила сполна. В этом можешь не сомневаться, -
– За все свои интересы и предпочтения.
Стоит мне представить эту картину, как я испытываю жуткое желание воскресить эту мразь и убить еще раз. Самому. Еще более медленно и изощренно.
– Ясно. Тогда держи в курсе, - скупо отвечаю, сдерживая ярость.
Провожаю Феликса, но уже в дверях он роняет занятную фразу:
– Ты поосторожнее с ней сейчас. После такого не каждая психика легко вернется в нормальное состояние.
Напрягаюсь от его слов.
– А ты это на жене своей понял?
– спрашиваю, намекая на то, как его со Златой едва не пришвартовали в свое время.
– В том числе, - совершенно спокойно соглашается он.
– Не продолбай, раз уж вляпался по самые помидоры, - добавляет напоследок и сваливает до того, как успеваю высказать ему за такую борзоту.
Вконец охренел уже. Поворачиваюсь в сторону спальни. Вляпался. Увы, но так и есть. И теперь придется жить с этим. Оберегать и заботиться. Тем более что особого отторжения это не вызывает. Скорее, даже наоборот. Внутри сразу отзывается на эту потребность. Потому что Аля и правда - моя. Какой бы дорогой она не пришла в мою жизнь.
И словно в ответ на мои мысли, она выглядывает в коридор. Любопытный мышонок. А я не могу сдержать улыбки. Может, не все так уж плохо в этой, мать ее, связи, которую вроде как называют любовью?
40 Алика
Когда голоса снова становятся слышны, я все же осторожно выглядываю из комнаты, но мужчины говорят довольно тихо, так что слов разобрать не выходит.
Зато, как только дверь за гостем закрывается, Камиль оборачивается в мою сторону и едва заметно усмехается. А затем идет ко мне.
И в ответ на этот вот взгляд во мне снова все откликается. В первую очередь предвкушение. Я ведь помню, на чем нас прервали.
– Подслушивала?
– мягко спрашивает он.
– Немного, - признаюсь, завороженно глядя на мужчину.
И чем ближе тот подходит, тем медленнее я отступаю обратно в комнату. А потом и вовсе оказываюсь возле кровати.
– Ай-яй-яй, Алика, нехорошая девочка, - продолжает игру Камиль.
В момент, когда он оказывается достаточно близко, я чувствую, как внизу живота разливается приятное тепло. Понимаю, что это банальное возбуждение, но вместе с этим испытываю еще и потребность в том, чтобы убедиться, расставить все точки по местам.
– Кто приходил?
– Друг, - не сразу отвечает он.
– Но это неважно, мы остановились на очень важном моменте и…
Я знаю, что будет дальше. Чувствую. И отлично понимаю, что стоит ему ко мне прикоснуться, как все мысли просто растворятся. Поэтому торможу Камиля, выставляя перед собой руки.
– Подожди.
– Что? Ты передумала?
– Я не могу… вот так…
Выражение лица Тагаева неуловимо меняется.
– Вот так?
– Когда ты называешь чужие имена… ну, когда…