В плену его страсти
Шрифт:
Неужели я тут из-за него?
– Ползи ко мне, - приказывает Эдик.
– Давай, Алечка, ползи. И может быть, я будут к тебе чуть добрее. Порадуй меня.
– Я не стану!
– в отчаянии мотаю головой.
– Отпусти меня! Тебя найдут и…
– Дура!
– выплевывает он.
– Тупая дура! Никто тебя не найдет. Ты еще не поняла? Ты теперь принадлежишь мне. Полностью! И только от твоей старательности зависит, как долго ты проживешь, и в качестве кого.
– А как же мама? Она будет искать меня… - говорю, и сама не верю в это. Но учитывая, что за перспективы рисует
Боже, как же мне страшно от мысли, что он прикоснется ко мне, что заставит ползать у него в ногах, а затем…
– Да плевать ей на тебя, - скалится он, медленно поднимаясь из кресла.
– Ты еще не поняла этого, Алика? Ты полностью в моей власти. Так что будь хорошей девочкой и ползи ко мне.
Пистолет в его руках дергается в мою сторону, и я задушенно мычу.
– Н-не надо!
– Умница, ты понимаешь, кто здесь главный. Давай, хочу увидеть тебя у своих ног. Давай, сука!
Руки и ноги дрожат, в голове ни одной дельной мысли, кроме того, что я лучше умру, чем позволю ему меня тронуть. Ведь я этого просто не вынесу. Выйду в окно, если такое случится.
– Я обещаю никому не рассказывать, если ты меня отпустишь!
– предпринимаю еще одну попытку.
И тут раздается выстрел. Совсем рядом со мной, но от этого тело буквально парализует.
– Следующий будет в ногу. Жаль, конечно, портить твою красоту, но если ты иначе не понимаешь…
Его угроза реальна. И я все же подчиняюсь, подаюсь вперед и делаю маленький шаг. Это так унизительно, так мерзко, что меня вот-вот стошнит. Но наверняка это только сильнее спровоцирует этого психа, и я держусь изо всех сил.
– Хорошая девочка, - одобрительно цокает языком Эдик.
– Давай, детка, ползи. У меня для тебя кое-что есть.
Пережидая очередной позыв, я замечаю, что рядом с креслом стоит небольшое ведерко, в котором, кажется, нож для колки льда. С моего места у кровати это было невозможно увидеть, но теперь у меня появляется надежда хотя бы как-то защититься. Больше всего хочется плюнуть в лицо отчиму, но я, стиснув зубы, продолжаю покорно ползти под его скабрезные словечки. Мне остается всего пара шагов, когда Эдик резко наклоняется и дергает меня за волосы. От боли на глазах выступают слезы.
– Как я долго этого ждал, - с предвкушением протягивает он. В его глазах безумие и похоть. Дикое желание, от которого воротит. Я едва успеваю прикрыть рот ладонью, чтобы сдержать позыв тошноты.
Отчим брезгливо отбрасывает меня, да так, что я практически у цели.
– Сука, только попробуй здесь наблевать. Вылижешь все своим грязным языком!
Кое-как дотянувшись до ножа, хватаю тот и что есть силы всаживаю Эдику в ногу.
– Тварь! Сучка!
– истошно орет он, хватает меня за волосы, пытаясь оттащить, но я цепляюсь за ногу, кусаюсь, рычу. Боль от его ударов ослепляет, но в голове только одна мысль - надо отбиваться до конца. Другого варианта нет. Пистолет падает с кресла на пол, совсем рядом со мной. Отвлекаюсь на него, и тут же оказываюсь под отчимом.
Его руки в крови, а лицо искажено такой лютой злобой, что он даже на человека перестает быть похожим.
Сплошные
– Ну все, сучка, сегодня ты сдохнешь, шлюха малолетняя, - обещает он, чуть отстраняется, чтобы перехватить мои руки, и я пользуюсь этим шансом - дергаюсь в сторону пистолета, а дальше все происходит слишком стремительно. Дотягиваюсь до пистолета, Эдик дергает меня обратно.
А затем раздается выстрел…
35 Камиль
Я не возвращаюсь в квартиру ни тем же вечером, ни следующим. Разговор с Феликсом и истерика Алики после - все это выбило из колеи. Эмоции, которые поднимались в тот момент, были нехарактерны для меня. А главное - опасны. Потому что все это говорило в пользу того, что Багров был прав. Между нами с Аликой было что-то большее, чем секс.
Какого-то черта этой девчонке удалось пробиться и забраться в мои мысли не только как объекту для сексуальных практик. Нет, ее боль и отчаяние слишком явно резонировали во мне.
А такого быть не должно. Мне нахрен не уперлись новые привязанности. Не с моим стилем жизни. Однажды я уже заплатил высокую цену, и второй раз наступать на те же грабли не собираюсь.
Именно поэтому сделал то, что было логичнее всего - отстранился. Дистанцировался и занялся делами, которые так долго ждали моего возвращения.
Валерий сдержанно порадовался, Заславский, с которым тоже пришлось пересечься, к счастью, не стал зубоскалить, а лишь ввел в курс дел по его направлению. И только Багров многозначительно смотрел на меня время от времени.
Информацию от Германа приходилось проверять и перероверять. Все, кто в прошлом мог точить на меня зуб, уже либо был в земле, либо далеко отсюда. Как и на отца, собственно, тоже.
По всему выходило, что это тупик. Но Феликс снова и снова твердил, что чует - все так и есть. Просил дать ему еще время. А я бесился. Мысль, что моего сына убила мразь, которая ходила и дышала, заставляла звереть.
После недавнего замеса, который устроил Феликс со своим знакомым Дамиром и его дружками, город стоял на ушах. Еще бы - Басманова, владевшего довольно крупным транспортным узлом, убрали, как и его партнера - Лихачева. Однако свято место пусто не бывает. Началась грызня, и все это дело приходится контролировать и решать.
Это помогает отвлечься от ненужных мыслей, но каждый, сука, вечер я зачем-то звоню Васе и требую отчет о том, как дела у Вороновой.
Уверен, и сегодня будет то же самое.
– Герман приехал, - сообщает Багров, заглядывая ко мне в кабинет. Встречаться на нейтральной территории - так себе идея. Поэтому я настоял, чтобы Мороз приехал ко мне в офис, который держу как раз для таких случаев.
Про Германа я слышал и не раз. Мы не были знакомы лично - по разным причинам. Теперь же, глядя на мужика, который зашел так, словно это мы приехали к нему, прикидываю, насколько далеко у него растут руки.