В плену страстей. Женщины в истории Рима
Шрифт:
Мавзолей Галлы Плацидии сохранился до наших дней. В 1996 году он (вместе с другими раннехристианскими памятниками Равенны) был внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Кажется, дух великой женщины до сих пор обитает в стенах древней крестовокупольной постройки из кирпича и будоражит умы пришедших на место последнего ее пристанища.
Невероятные явления, происходившие во время посещения гробницы Галлы Плацидии, описал Карл Густав Юнг в книге «Воспоминания, сновидения, размышления»:
«Когда я впервые посетил Равенну в 1914 году, гробница Галлы Плацидии уже тогда произвела на меня глубокое впечатление — казалось, она удивительным
Сюжет о тонущем Петре сохранился в моей памяти с поразительной отчетливостью. Я и сегодня представляю его до последней мелочи: синеву моря, отдельные мозаичные камни с надписями у губ Петра и Христа (я пытался их расшифровать). Покинув баптистерий, я сразу же заглянул в лавку, чтобы купить фотографии мозаики, но их не оказалось. Времени было мало, и я отложил покупку, полагая, что смогу заказать открытки в Цюрихе.
Уже будучи дома, я попросил одного знакомого, который собирался в Равенну, привезти мне эти открытки. Но ему не удалось их найти, и немудрено — он обнаружил, что описанной мной мозаики нет вообще. И не было.
Между тем я уже успел рассказать об исходных представлениях о крещении как инициации на одном из моих семинаров и, естественно, упомянул те мозаики из баптистерия. Я отлично помню их по сей день. Моя спутница еще долго отказывалась верить, что того, что она «видела своими глазами», не существует.
Мы знаем, как трудно определить, в какой степени два человека одновременно видят одно и то же. Но в этом случае я мог с уверенностью утверждать: мы видели мозаику, по крайней мере, в главных чертах.
Случай в Равенне — одно из самых невероятных событий в моей жизни. Едва ли он поддается объяснению. По-видимому, некоторый свет в данном случае прольет один сюжет из средневековой хроники об императрице Галле Плацидии. Зимой, когда она плыла из Константинополя в Равенну, разразилась страшная буря. Тогда она дала обет, что, если спасется, построит церковь, на стенах которой будут изображены сюжеты об опасностях моря. Императрица исполнила обещание, выстроив базилику Сен-Джованни в Равенне и украсив ее мозаиками. Позже базилика вместе с мозаиками сгорела, но в Милане, в Амбросиане, все еще хранился рисунок, изображавший Галлу Плацидию в лодке.
Образ Галлы Плацидии необыкновенно взволновал меня, я часто спрашивал себя, как получилось, что такая утонченная и образованная женщина связала свою жизнь с каким-то царем варваров. Мне показалось, что ее гробница — единственная память о ней — поможет мне постигнуть ее характер и судьбу. Она в каком-то смысле сделалась частью моего существа — историческим воплощением моей анимы. При такой проекции появляется некий бессознательный элемент, который заставляет забыть о времени и испытать чудо видения. И в этот момент оно почти не отличается от действительности…»
Юста Грата Гонория
(418 год —?)
Гонория была не менее амбициозна, решительна и властолюбива, чем мать — Галла Плацидия. Однако ее брат, император Валентиниан, уготовил Гонории иную судьбу. Как сообщает Иордан, дочь Плацидии «по воле брата содержалась в состоянии девственности ради чести дворца».
Монашеская жизнь была в тягость Юсте Грате Гонории. Она несколько раз пыталась нарушить вырванный силой обет, но евнухи строго берегли целомудрие принцессы. Шли годы, в тоске и одиночестве проходила молодость. Гонории было уже за 30 лет, когда она решилась на отчаянный поступок.
Галла Плацидия, как мы знаем, была женой короля вестготов Атаульфа, ее дочь тоже решила связать судьбу с варваром. Но если брак Плацидии принес мир Риму, то брачную авантюру Гонории Иордан называет «вовсе недостойным деянием». Коварная затворница вознамерилась «купить себе свободу сладострастия ценою зла для всего государства». Увы! Дочь Плацидии унаследовала от матери любовь к власти, но не любовь к родине.
Гонории удалось тайком послать евнуха к Аттиле — свирепому вождю гуннов. Она передала с гонцом кольцо и письмо, в котором сестра императора предлагала себя в жены Аттиле; оставалось только приехать в Рим и забрать ее.
Жениться Аттила любил, он часто совершал бракосочетания — как бы между делом. Об одной такой свадьбе рассказывает Приск Панийский, участник посольства к вождю гуннов в 448 году: «Проехав некоторое пространство вместе с варваром, мы свернули на другую дорогу по приказанию наших проводников — скифов, объяснивших, что Аттила должен заехать в одну деревню, в которой он хотел жениться на дочери Эскама, хотя он уже имел множество жен, но хотел еще взять и эту по скифскому обычаю».
В недоброе время Гонория обратилась к Аттиле. Ее избранник только что потерпел страшное поражение в битве на Каталаунских полях (территория современной Франции) от объединенного войска римлян, вестготов, бургундов и прочих народов (451 год). В битве с обеих сторон пало 165 тысяч человек. И все же Аттила встретил предложение Гонории с юношеским задором — он надеялся кроме руки немолодой Гонории получить в приданое половину Западной Римской империи, а заодно посчитаться с римлянами за недавнее поражение.
Так как римский император не спешил доставить к Аттиле счастливую невесту, вождь гуннов очень рассердился. Первой его ярость ощутила Аквилея, расположившаяся на северном берегу Адриатического моря. С помощью осадных и всякого рода метательных машин гунны «немедля врываются в город, грабят, делят добычу, разоряют все с такой жестокостью, что, как кажется, не оставляют от города никаких следов. Еще более дерзкие после этого и все еще не пресыщенные кровью римлян, гунны вакхически неистовствуют по остальным венетским городам. Опустошают они также Медиолан, главный город Лигурии, некогда столицу; равным образом разметывают Тицин, истребляя с яростью и близлежащие окрестности, наконец, разрушают чуть ли не всю Италию». Так пишет Иордан.