В плену страстей

Джеймс Джулия

Гай инстинктивно шагнул вперед. Алекса продолжала неподвижно стоять, изменилось только выражение ее лица – из потрясенного взгляд сделался непроницаемым.

– Добрый вечер, Алекса.

Он произнес это недрогнувшим голосом. Но внутри у него все дрожало.

Алекса не могла отвести от него глаз. Ноги были словно ватные и едва держали ее. Но она не должна показать свою слабость. Не должна поедать глазами высокую, элегантную фигуру мужчины, от присутствия которого все остальные мужчины в зале выглядели тяжеловесными и неуклюжими. Не должна восхищаться красотой его точеного лица, черными блестящими волосами и – что самое основное – не утонуть безвозвратно в этих бездонных зеленых глазах, от взгляда которых у нее кружится голова, нечем дышать и слабость во всем теле.

«Господи, что же это такое? Не допусти, Господи…»

Она совершенно к этому не готова, он застал ее врасплох.

Она не должна так реагировать на него. Только бы не потерять самообладание! Целых четыре месяца она пыталась примириться с тем, что между ними все кончено. Четыре месяца она выстраивала для себя новую жизнь, далекую от той, что была у нее с Гаем де Рошмоном. Пыталась забыть его. И оказалось, что достаточно одного мгновения, чтобы понять – все ее попытки тщетны.

Алексу охватил ужас и сковал ее. Она была не в состоянии выговорить в ответ его имя. Им нужно просто обменяться вежливыми приветствиями, и он отошел бы от нее. Вернулся бы в свою жизнь, свой мир. И к той женщине, на которой собирается жениться.

Ей тоже следует отойти от него. Но она стояла и молчала. На помощь пришел Ричард.

– Алекса? – произнес он.

Его голос привел ее в чувство. Она с трудом разомкнула губы и даже смогла улыбнуться.

– Ричард… это Гай де Рошмон. Я имела удовольствие писать его портрет.

Зеленые глаза сверкнули.

– Это я имел удовольствие. – После секундной паузы он продолжил: – Я не предполагал, что вы будете здесь…

Она снова заставила себя улыбнуться.

– Я тоже не предполагала. – И взглянула на Ричарда. – Меня пригласил Ричард.

В глазах Гая промелькнул вопрос, и Ричард протянул руку.

– Ричард Саксонби – Гай де Рошмон, – представила их Алекса, наконец обретя самообладание.

Гай пожал протянутую ему руку. Она была твердой, это рука солидного человека. Нельзя отрицать, что он хорош собой, у него умные глаза, он улыбчив. Понятно, почему Алекса выбрала его. В Ричарде Саксонби нет ничего неприятного, все вызывает симпатию. Но почему он борется с желанием смахнуть ладонь Алексы с рукава Ричарда, взять ее за руку и уйти с ней вместе?

Увести ее, усадить в машину, уехать с ней в ее квартиру или в свой отель – да куда угодно, главное, чтобы там была кровать, но не было ни Ричарда Саксонби, ни любого другого мужчины. А потом… потом снять с Алексы вечернее платье, вынуть заколки из волос, чтобы светлый каскад подобно шелковому пологу упал ей на плечи, и припасть к ее приоткрывшемуся рту. И завладеть ее восхитительным обнаженным телом. Полностью насладиться им.

Он подавил прилив желания. Этого не произойдет. Алекса Харкорт осталась в прошлом. Все связанное с ней в прошлом. Он осознанно принял решение и порвал с ней, поэтому если она хочет завязать отношения с другим мужчиной – с таким, как этот Ричард Саксонби, – то какое ему дело? Никакого.

Привычным усилием воли он выбросил опасные мысли из головы и спокойно обменялся необходимыми при знакомстве фразами с мужчиной, которому, несомненно, принадлежит Алекса. Алекса больше не его, он сам так решил, и поэтому, если она хочет связать свою жизнь с другим мужчиной, его это не касается.

А что остается ему? Да все очень просто: отпустить руку мужчины и вежливо кивнуть Алексе. И не обращать внимания на то, что она касается плечом плеча этого Ричарда Саксонби, такого приятного, мужественного, уверенного в себе. А почему бы этому Саксонби не держаться уверенно? Он ведь спит с Алексой. Любой мужчина может ему позавидовать. Гай слегка улыбнулся Алексе, отошел от нее и ее любовника и вернулся к своей компании.

Гай был рад, что Луизы не было с ним рядом в тот момент, когда он увидел Алексу, – она, извинившись, упорхнула, как он понял, в дамскую комнату. Он не хотел, чтобы Луиза столкнулась в свете с кем-либо из его прежних спутниц, занимавших в его жизни то место, которое она – и как невеста, а затем как жена – никогда не займет. Эти орбиты никогда не пересекутся.

Он вернулся к банальным разговорам. На мгновение он снова увидел орла, парившего высоко над горными вершинами. А перед ним раскрыл пасть тоннель, ведущий в каменную бездну.

– Ричард, прости, я на минуту отлучусь.

Голос Алексы прозвучал ровно, и выглядела она так же спокойно, как и пять минут назад.

Но это только внешне – она была в полном смятении.

Алекса протиснулась сквозь толпу и направилась к дамскому туалету. Ее мутило. В туалете она поспешно скрылась в кабинке и привалилась спиной к дверце. Она не помнила, сколько времени так простояла. Чувствовала только дикое биение сердца, в голове проносились обрывки мыслей. Постепенно потрясение улеглось. Не надо придавать значения встрече с Гаем! Это абсолютно не важно, и она не допустит, чтобы все повторилось!

Сделав глубокий вдох, Алекса вышла из кабинки, машинально открыла кран и стала мыть руки. Взгляд упал на кольцо, лежащее на краю раковины. Это было большое дорогое кольцо, со сверкающим камнем. Рядом никого не было, даже служащей. Алекса огляделась. Такое кольцо нельзя просто так оставить. Что ей делать? Забрать кольцо? Но это смахивает на воровство. В эту минуту за спиной раздался облегченный возглас:

– Gott seie Danke! [19]

[19] Слава богу! (нем.)

Алекса повернулась и увидела молоденькую женщину, которая кинулась к кольцу и поспешно надела его на палец.

– Я не привыкла его носить, – сказала девушка и, посмотрев на Алексу, улыбнулась ей.

Она говорила с легким немецким акцентом.

Алекса тоже улыбнулась в ответ:

– Я рада, что вы вспомнили о кольце. Я уж и не знала, кому об этом сказать. Такое кольцо, как это, жаль потерять.

Девушка поморщилась:

– У меня были бы большие неприятности. Это фамильное кольцо. Его носили невесты не одну сотню лет.