В плену страстей

Джеймс Джулия

По тому, как это было произнесено, нельзя было сказать, что кольцо – предмет ее гордости.

– Кольцо великолепное, – вежливо заметила Алекса.

Девушка снова скорчила гримасу. Смуглая, с темными волосами, она была очень миловидная. А вот платье на ней вычурное, из плотной шелковой ткани лимонного цвета, с широкой юбкой, отделанной декоративными вставками, и слишком узким лифом.

– Мне это кольцо не идет, – сказала девушка, глядя на бриллианты в роскошной оправе.

– Ну, вероятно, вам придется носить его только в торжественных случаях, – тактично заметила Алекса. – Может быть, ваш жених купит вам что-то попроще,

по вашему вкусу.

Судя по количеству драгоценных камней в кольце, жених очень богат и купить второе обручальное, на каждый день, его не разорит.

Девушка изменилась в лице.

– Нет, он этого не сделает. Я должна все время носить это кольцо, хоть оно мне и не нравится. – Она посмотрела на свой наряд. – Как и это платье. Оно мне тоже не идет.

Алекса нахмурилась. Зачем заставлять девушку носить то, что ей не нравится? Ей подойдет что-то молодежное, из более легкого материала.

– А вот ваше платье очень красивое! – воскликнула девушка и, сморщив нос, уточнила: – Хотя оно мне тоже не подойдет – я маленького роста. Да я вообще не люблю вечерние наряды – в них я выгляжу такой неуклюжей.

– Что вы! К вам это не относится, – поспешила заверить ее Алекса.

– Да нет, относится. Моя мама все время это твердит. И мой жених думает так же – я знаю.

– Неужели?

– Точно знаю. А если даже не считает неуклюжей, то уж неловкой и скучной – наверняка, хотя он и старается этого не показать. Он привык к изысканным женщинам. Таким, как вы, – простодушно объяснила она и обреченно вздохнула. – Но это не важно, потому что он все равно женится на мне – так решено.

Алекса в душе возмутилась. Конечно, ей не следует вести подобный разговор, но как не пожалеть наивную и не уверенную в себе девочку?

– Видите ли, – сказала Алекса, осторожно подбирая слова, – в наше время женщины не обязаны выходить замуж лишь потому, что за них это решили.

Девушка пожала плечами:

– Уж лучше это, чем тебя будут «доставать» родители. Они впервые в жизни мной довольны, хотя мама постоянно меня пилит – то это не так, то другое… А мой жених не станет обращать на меня внимания – он и сейчас не обращает, – когда мы поженимся. Он заведет себе любовницу – красивую, элегантную – из тех женщин, которых он предпочитает. А мне наплевать.

Девушка подняла решительно подбородок – ее глаза смотрели совсем не весело.

Алекса хотела еще кое-что сказать, но не успела, так как в туалет вошла женщина средних лет и голосом великосветской дамы произнесла:

– Луиза! Вот ты где! А мы уже собрались отправлять поисковую экспедицию!

Девушка вздрогнула, словно ее застали за неприличным занятием.

– Я уже иду, – торопливо ответила она и смущенно улыбнулась Алексе, прежде чем ее увели.

Алекса, задумавшись, медленно вытерла руки и опустила использованное полотенце в корзину. Ей было жаль девушку, пусть и совсем незнакомую. Не ее это дело, но невесты не должны быть такими подавленными – они должны сиять счастьем и радостью. А бедную девочку никак не назовешь сияющей.

Алекса вздохнула. Жизнь редко приносит желаемое счастье. Вот как у нее, например. Как ей ни тяжело, но нужно вернуться в зал. Какая же она несчастная! Но почему, о господи, она снова увидела Гая? Хватит ли у нее сил сделать то, что подсказывал рассудок, – освободиться от бесплодных надежд, в которых она завязла, и начать жить заново, оставив в прошлом Гая де Рошмона?

Выходит,

что это пустая надежда. Всего несколько мгновений – и надежда на избавление разбилась в пух и прах.

Сердце сжалось от боли. От бесполезной мечты о том, чему никогда не суждено сбыться.

Гаю кто-то что-то сказал, но он ничего не слышал. Да он едва заметил Луизу, снова появившуюся около него. Он был охвачен лишь одним чувством, и оно сжигало его. Злость.

Эта злость клокотала и билась в нем. Он машинально поддерживал беседу, а внутри росло нетерпение.

Он должен вырваться отсюда. Освободиться от этих людей, в том числе и от Луизы. Он понимал, что несправедлив к ней – ведь она ни в чем не виновата. Не виновата, что стоит около него, неловкая, смущенная, молчаливая. Разве она виновата в том, что отец загнал свой банк в омут? И не ее вина, что она дочь Генриха. И в том, что выходит замуж за Гая де Рошмона, тоже не виновата. И помимо всего этого – от гнева он совсем рехнулся! – не ее вина, что она не Алекса.

Сквозь завесу гнева проникла еще одна мысль, еще одно чувство, как бы он ни старался подавить его, отделаться от него.

Он словно нырнул в тоннель, и тоннель поглотил его, затягивая в брак, избежать которого невозможно, и обрекая на семейную жизнь такую же, как у его родителей, родителей Луизы и еще у огромного числа родственников на протяжении столетий.

Гнев внутри рос и рос, сгущался, давил. Но другое чувство тоже росло, оно разгоралось подобно тлеющему огню, который он хотел затушить, когда въезжал в тоннель. Это было желание. Желание того, чего испытать он уже не сможет.

Но хотя бы один-единственный, последний раз…

Глава 6

Стараясь придать своему голосу теплоту, Алекса сказала:

– Ричард, спасибо за чудесный вечер.

Получилось немного натянуто, но, кажется, Ричард этого не заметил. Хотелось надеяться, что ее рассеянность в конце вечера он тоже не заметил.

Она изо всех сил старалась быть приятной спутницей Ричарда – он это заслужил. Но обуздать свои мысли ей не удалось. Какое мучение знать, что Гай где-то здесь, в этом бескрайнем зале, где огромное количество столов и сотни гостей. Ей безумно хотелось отыскать его глазами, прорваться взглядом сквозь эту массу людей, чтобы испытать радость от того, что она его видит. Но она не должна этого желать!

«Ты должна быть сильной! Должна! – приказана себе Алекса. – Не ищи его глазами, оставь его в покое. Ты ему больше не нужна!»

Но одно дело приказать, а совсем другое – сделать.

Когда компания Ричарда стала расходиться, Алекса почувствовала облегчение. Вся под впечатлением от появления Гая, она не думала о том, какие могут быть планы у Ричарда относительно того, как этот вечер закончится. Он помог ей сесть в такси и спросил:

– Мне проводить вас домой?

Это было произнесено безо всякого подтекста, за что Алекса была ему благодарна. Он не собирался торопить события, что говорило в его пользу. Зная, что он живет в Хайгейте – противоположном направлении от Ноттинг-Хилл, где жила она, – Алекса заверила его, что прекрасно сама доедет до дома, снова поблагодарила за вечер и помахала ему в окно. Стоило ей остаться одной, как на нее нахлынули мучительные мысли. Она закрыла глаза. Если бы вот так же отгородиться от всех неприятностей!