В плену страстей
Шрифт:
Поэтому к концу тура, когда джип вернулся на базу, она не поехала в аэропорт с остальными путешественниками, а нашла маленький пансион, недорогой, но вполне приличный, и остановилась там. Каждый день, взяв альбом, краски и карандаши, она отправлялась рисовать. Чтобы не привлекать к себе внимания и укрыться от любопытных мужских глаз и от солнца, она надевала просторное длинное платье, а голову повязывала платком. Местные считали ее ненормальной, но не одолевали.
Она рисовала застывшие очертания безжизненной пустыни, и постепенно непроходящая боль отпускала, пока не исчезла совсем.
Неужели
И лишь после этого она упаковала вещи и отправилась домой. Жильцы, которым она на полгода сдала квартиру, съехали, но Алекса решила туда не возвращаться, опасаясь, что ее затянет водоворот воспоминаний. К тому же она знала, что не сможет вести прежнюю жизнь. Она продаст квартиру, уедет из Лондона и посвятит себя работе.
Оказалось очень тяжело войти в квартиру, увидеть знакомую обстановку, заставить себя не думать о том, что она здесь пережила. Не распаковывая багаж, она оставила чемодан и папку с рисунками в спальне и быстро приняла душ, чтобы освежиться после долгого перелета. Затем переоделась в серые брюки и нежно-голубую трикотажную блузку, собрала волосы в обычный аккуратный пучок, взяла сумку и спустилась вниз.
Нужно заполнить продуктами пустой холодильник, а на обратном пути она зайдет в риелторское агентство – но не в то, которое купил Гай – и договорится о том, чтобы немедленно выставить на продажу квартиру. Вечером она определится со своими финансами, чтобы понять, на что может рассчитывать в будущем. В какой-то момент ей придется сообщить Имоджен, что она вернулась, но вначале она решит, как ей жить дальше. Задумавшись, она вышла из подъезда и стала спускаться по лестнице, ведущей к тротуару.
– Мисс Харкорт…
У дома на обочине стоял автомобиль, и из него вышел мужчина. И автомобиль, и мужчина были ничем не примечательны.
– В чем дело? – удивилась Алекса.
– Я работаю в охранном агентстве, – сказал мужчина и показал удостоверение известной фирмы. – Моя клиентка просит вас с ней встретиться.
– Какая клиентка?
Алексу охватил страх.
– Мадам де Рошмон, – прозвучало в ответ.
Алекса похолодела. Мадам де Рошмон. Жена Гая.
Господи! Неужели она попусту потратила столько времени, освобождаясь от прошлого, чтобы ее подкосило первое же напоминание о том, что уже не является частью ее жизни?
Почему несчастная жена Гая просит о встрече? Зачем?
«Как она узнала о моем существовании? Как могла узнать, что сегодня я буду выходить из дома?»
– Каким образом, – холодно осведомилась Алекса, – мадам де Рошмон узнала, где я живу?
Мужчина с невозмутимым видом – вероятно, он привык к «неудобным» вопросам – ответил:
– Когда ваши жильцы уехали, мисс Харкорт, то квартира была взята под наблюдение на случай, если вы вскоре вернетесь. Так и случилось – вы вернулись.
Алексу передернуло. В общем, не важно, каким образом жена Гая нашла ее. Вопрос в другом: почему Луиза де Рошмон хочет с ней встретиться.
Алекса похолодела – ее вдруг осенило: «А если она думает, что, вернувшись в Лондон, я снова сойдусь с Гаем? Она этого боится?»
Неужели эта бедная девочка каким-то образом узнала, кто была последняя любовница ее мужа? И, зная, что собой представляет ее муж, решила, что он вполне может продолжать связь с этой женщиной и после свадьбы?
Алексе казалось, что она провалилась в ледник. Вдруг у всех этих «наблюдателей», охранников и частных детективов была ее фотография? Весьма вероятно. А это значит, что Луиза узнала в ней ту самую женщину, случайно встреченную ею на благотворительном приеме.
Но независимо от того, видела Луиза фотографию Алексы или нет, Алекса точно знала – она не допустит, чтобы новобрачная Гая плохо о ней думала. Гай сколько угодно может изменять жене, но она здесь ни при чем! И кто бы из них ни шпионил за ней, она сейчас же положит этому конец.
– Где ваша клиентка? – спросила Алекса мужчину.
– Мадам де Рошмон сейчас в Лондоне, мисс Харкорт, – бесстрастным тоном исполнительного служащего, ответил он. – Она высказала пожелание увидеться с вами сегодня днем.
Что ж, надо покончить с этим раз и навсегда. И забыть.
– Хорошо.
Она села в машину, и они поехали в сторону Холланд-парка, мимо Кенсингтона, затем дальше к фешенебельным площадям Белгрейвии. Машина подъехала к большому особняку с террасой. Алекса знала, что в этом районе жили исключительно самые богатые люди. Но ведь Гай де Рошмон принадлежал к когорте избранных.
«Я знала, что он богат, но едва ли давала себе в этом отчет», – подумала Алекса, выходя из машины.
И еще подумала о том, каким потрясающим любовником был Гай. Вспомнила, как он нежно обнимал ее, как засыпал и просыпался рядом с ней. Как улыбался ей, как они разговаривали об искусстве, истории, культуре. Как они сидели у нее в комнате: он проверял электронную почту и просматривал деловые бумаги, а она в это время смотрела по телевизору документальные фильмы или читала книгу. Все было обыденно, но какими же бесценными казались эти минуты и часы.
Знакомая боль полоснула сердце. Она должна заставить себя по-другому думать о Гае, оценивать его таким, каков он в действительности. Прежде всего, он женатый мужчина, чья жена – юная и наивная – наверняка страдает, думая, что ее муж вновь сошелся с прежней любовницей. Она заслуживает того, чтобы ее разуверили. И сделать это может только Алекса.
Алекса поднялась по широкой лестнице, вошла в огромный холл. Как тяжело сделать то, что ей сейчас предстоит! Но решение принято, и отступать нельзя. Высоко подняв голову, Алекса прошла за прислугой по изящной лестнице на второй этаж.
Ее пригласили в просторную гостиную, обставленную в стиле Людовика пятнадцатого. Она остановилась, и глаза сами заскользили по стенам. Какие картины! Фрагонар, Ватто, Буше, Клод, Пуссен… Какое буйство живописи рококо! Дамы в пенах шелка и атласа, кавалеры, также пышно разодетые. Фантазия вычурности в сочетании с тонкостью деталей, позволяющих почувствовать богатство материи, оттенки фруктов и цветов.
Сзади раздался голос:
– Рококо больше не в моде, но, признаюсь, мне оно очень нравится. Отражает все самое прелестное в живописи.