В плену светоносном
Шрифт:
Когда я вышел во двор, Владимир рассказывал Константину, как он ловит сазанов в Самаре.
– Этто вы зря не ловите, особенно ночью…
– Ну да. Мы вчера вечером одурели от комаров…
– Этто да, – согласился рассказчик. – Но надо в штанах и рубахе, одетому. Так и рыбу собирать лучше.
– Чем ловить-то одному ночью? – интересуюсь я.
– А вот! – Он растопыривает пальцы обеих рук. – Ручками!
– Чудно! – недоверчиво восклицает Константин.
– Ага, чудно, – соглашается Владимир. – Но результат! Вот смотрите!
Он оттягивает тугую резинку и закатывает штанину, оголив ногу выше колена. От самой ступни она вся в ссадинах и порезах.
– Это они – сазаны, я их кладу в шаровары, больше некуда, когда ловлю.
– Ловишь-то как? – не выдерживает Константин.
– Ну как, сказал же: руками. В коряжках стоят. Надо замереть. Они к тебе привыкают, как к дереву. Потом – хоп, ладошками ко дну прижимаешь – и все!
– Ширина-то речки всего пять метров! – говорю я.
– А где ж ее шире взять-то? Какая есть. Это у вас там Каспийское море.
…Приехавшее начальство – молодой крепкий парень – оказалось редкостно строгим.
Не вступая ни в какие переговоры, поигрывая внушительной связкой ключей, оно потребовало немедленно «очистить территорию».
– Наверное, освободить, – попытался уточнить Константин.
– Как хотите, а чтобы вас не было здесь, посторонних! А тебя, Владимир Иванович, накажу. Везде норовишь на свой карман заработать…
– Игорь Петрович, нехорошо. Они люди не просто так. Они аж в Самару плывут, смекаешь?..
– Накажу!..
Чтобы хоть как-то отвести угрозу от Владимира, потихоньку «очистили» территорию. Двухчасовое ожидание оказалось напрасным.
…Машину, бортовой ЗИЛ, нашли только около трех часов пополудни. Владелец ее, подрабатывающий частным извозом, долго не соглашался, пытая нас, кто мы такие и куда плывем?
– Чудно, конечно! – делал он вывод. – Просто так три недели ничего не делать?
«И впрямь, – соглашался я мысленно. – Со стороны мы кажемся странными и подозрительными». Константин – дремучий на вид, огромная, черная, прямо-таки смоляная борода. Напугать любого можно. Очевидно, водитель оттого так долго и не соглашался ехать. Да и мой видок – тоже… Большая с широкими полями пятнистая шляпа, тельняшка и цветастый платок, схваченный узлом на шее. Прямо-таки персонажи «Острова сокровищ».
В конце концов за пятьсот рублей мы сговорились.
Глава 6. Характеры
…О нашем Командоре Анатолии Григорьевиче Березине, может, лучше не рассказывать, а привести отрывки из небольшой статьи в самарской газете «Свежий ветер» – «Самарский «левша» с душою романтика».
«…Кто он и кто его родители? Как случилось, что детский дом чуть ли не с самого рождения стал для него родным домом? – эти вопросы волновали Анатолия с тех самых пор, как он научился самостоятельно мыслить. Воспитатели рассказали ему, что в Новозыбковский детдом Брянской области его сдали в шестимесячном возрасте. В 1941 году детдом эвакуировали в Оренбург. Состав, в котором везли раненых солдат и детей, разбомбили, только процентов десять пассажиров в живых и осталось.
Толю нашли после бомбежки полумертвым. Тело мальчика, во многих местах изрешеченное осколками снарядов, еле подавало признаки жизни. И все-таки его выходили…
Закончив школу и выйдя из стен Оренбургского детдома, Анатолий поступил на завод рабочим. В свободное время увлекался фотографией. Однажды он принял участие в кинофотоконкурсе и победил!
Наградой стала рекомендация во ВГИК. Не мечтавший об этом престижном вузе и никогда о нем не слышавший Анатолий, тем не менее, поступил в него. Успешно закончил, получив специальность оператора-документалиста…
…И опять заболел. Настолько серьезно, что брянские врачи отказались его лечить. Анатолий совсем перестал ходить. Из-за атрофии зрительного нерва все хуже и хуже видел…
Но он не собирался сдаваться. Добился направления в госпиталь имени Бурденко. Там, просветив рентгеновскими лучами позвоночник Анатолия, медики обнаружили в нем три осколка от фашистских снарядов.
Он перенес две операции, из его позвоночника хирурги извлекли два осколка. С третьим Анатолий живет до сих пор.
Пока он лечился, от него ушла жена. Инвалид ей был не нужен.
Давно уже Анатолий, вняв рекомендациям столичных врачей, верящих в целительность средневолжского климата, возвратился в Самару. Он, слава Богу, ходит сам. И ходит безо всяких там костылей. Вот только ничего почти не видит. Но Анатолий не одинок. У него есть друзья. И жена (нашлась-таки женщина, не побоявшаяся его инвалидности!). Да это и неудивительно. Ведь в чем-то Анатолию Григорьевичу могут позавидовать молодые и здоровые. Он, например, не пропустил ни одного Грушинского фестиваля.
…Много лет занимается изобретательством. На областной выставке «Левша», проводившейся в «Экспо-Волге», он был удостоен диплома и ценного подарка. Жюри отметило высокий профессиональный уровень представленных им изделий. Его приборы заинтересовали тогда многих. Например, мини-примус «Шмель», который работает на любом виде топлива».
…У меня хранятся записи из дневника Анатолия, сделанные одним из его товарищей после сплава «на резине» в 1999 году.
Они хорошо характеризуют и самого Анатолия, и его верного спутника Бориса, которого мы в течение всего нашего сплава звали Пятницей. Он не обижался, только неопределенно улыбнулся, когда мы ему об этом в первый же день написали на его рыжей коробке.
…Когда смотришь на Бориса, невольно вспоминается Николай Гумилев:
В чащах, в болотах огромных,У оловянной реки,В срубах мохнатых и темныхСтранные есть мужики.Борис – из «странных». Он мало говорит. Если начинает разговор, то делает это так, как будто рассуждает сам с собой.
Очевидно, ему так легче, он не слышит, что говорят в это время окружающие, не знает ответов.
В микроавтобусе он всю дорогу молчал. Темные очки скрывали глаза. В очках он похож на сову или филина. Мудрого и древнего.
Анатолий и Борис познакомились в клинике Бурденко. Борису пятьдесят лет. Зрение и слух потерял в детстве от взрыва найденного с друзьями снаряда. У него и левая рука повреждена.