В плену желаний

Бигси Анна

— Кофе будешь? — осведомилась она, включив чайник.

— Угу.

— А ты, кстати, сам не опоздаешь на работу? — аккуратно поинтересовалась Татьяна, стараясь намекнуть Стасу, что ему пора, но так, чтобы не обидеть его.

— Начальство не опаздывает… — ухмыльнувшись, ответил Дымов, принимая кружку с кофе из Таниных рук.

— Кстати о работе. Про Иру нет никаких новостей? — Куликова сделала глоток и внимательно посмотрела на него.

— Пока ничего нового, ищем, — Стас пожал плечами и попытался увернуться от испытующего взгляда. Его напрягала эта тема, врать Тане не хотелось, но другого выхода

просто не было. Сказать правду он не мог.

— Понятно… Ну ты, если что, сразу мне сообщи хорошо?

— Да, конечно.

— Ладно, во сколько поедешь?

Куликова вдруг подумала о том, что Петя может в самый неподходящий момент оказаться в отделении, и если они с Дымовым встретятся, то разборок явно не избежать.

— А ты до скольки? — ответил вопросом на вопрос.

— Ну сейчас смену сдам и домой. А, блин, еще ж за билетами хотела заехать…

— Ну вот, значит, нам по пути. Я довезу, — настоял Стас.

— Хорошо, я постараюсь недолго, — Таня сдалась.

— Да нормально все, я в машине подожду, — быстро сориентировался Дымов и, ухмыльнувшись, вышел из кабинета.

Московская область. БО «Васильки»

Вязкая пучина кошмара затягивала все стремительнее. Тимур куда-то бежал, кого-то искал, но не находил. Паника нарастала, липкий страх проникал все глубже, но сил выбраться из этого ужаса не оставалось.

Трель будильника, как спасительная соломинка, расколола сон на тысячи кусочков. Громов открыл глаза и облегченно выдохнул, отключил пищащий гаджет и, перевернувшись на живот, накрыл голову подушкой. Ночью он никак не мог уснуть, мысли, заполонившие сознание, безжалостно терзали и без того уставший мозг, заставляя его беспрерывно работать.

Тимур чувствовал себя ужасно, все тело ныло, по нему будто каток проехал, было лишь одно желание — лежать и не шевелиться. «Да пошли вы все…» — только и успел подумать Громов, медленно смыкая тяжелые веки. Уже погружаясь в облако сна, он резко распахнул глаза, вспомнив, зачем заводил будильник. Вчера привезли девушку под заказ одного из клиентов, она была так напугана, что Тим не смог с ней даже познакомиться. Громко выругавшись, он откинул подушку в сторону и, встав с постели, пошел в душ.

Холодная вода царапала кожу, но в то же время приводила все мышцы в тонус, помогая организму взбодриться. Тимур старался сосредоточиться на работе, ему сейчас, как никогда, нужна была полная концентрация, но мысли упрямо возвращались к Ирине. Он боролся с желанием поговорить с ней, потому что понимал тщетность этих действий — правду сказать не может, а лгать не хочет.

В очередной раз не найдя выход, Громов решил оставить ситуацию до вечера и титаническим усилием воли заставил себя вернуться к девушке, ждущей его в закрытой комнате. Вчера она была не в состоянии разговаривать, но больше тянуть он не мог, Бушин требовал результат. Наспех приведя в порядок внешний вид, Тим оделся и вышел в коридор.

Медленно приближаясь к нужной комнате, он ощущал себя пленником, идущим на эшафот. Тимур знал, с чем столкнется — уже приходилось объяснять девушкам их предназначение — и понимал, что не виноват, но все равно чувствовал себя моральным уродом.

Добравшись до двери, он открыл замок и уверенно вошел внутрь. Тяжелые воспоминания

обрушились на него, как лавина, вынуждая вновь переживать то, что он так отчаянно пытался забыть. Огромные голубые глаза, наполненные страхом, а затем презрением… Любимую женщину в своих руках, так доверчиво прижимающуюся к нему… Этот постыдно-мерзкий половой акт… Громов до сих пор испытывал отвращение к себе за то, что совершил, за то, что трусливо сбежал от нее, но, в первую очередь, от себя. Пришлось снова погрузиться в ту дикую атмосферу ужаса, в тот самый миг, когда он увидел на полу Иру, захлебывающуюся кровью. Руки непроизвольно сжались в кулаки, даже по прошествии времени Тим ощущал злость и отчаяние. Он был готов убить Андрея и убил бы без малейшего сожаления, если бы Бушин не вмешался. Странно, но Тимур только сейчас понял, что после того, как он унес из этой комнаты Ирину всю в крови, больше здесь не появлялся.

Судорожный всхлип вернул его в реальность. Повернувшись на звук, Громов увидел на кровати маленькую фигурку, забившуюся в угол. Худенькие плечи, сотрясались от беззвучных рыданий, девушка дрожала от страха и беспомощности. Сердце Тима болезненно сжалось, к такому просто невозможно было привыкнуть. Чтобы работать на этой базе, нужно обладать хладнокровием и жестокостью, чего у него, как оказалось, нет. Нервно сглотнув, он взял себя в руки и, подойдя ближе, опустился на кровать напротив.

— Привет. Я Тимур, — негромко заговорил Громов, стараясь, чтобы его голос звучал как можно мягче.

Девушка подняла на него свои заплаканные зеленые глаза, убрав с лица прядь русых волос. Тим внутренне содрогнулся — совсем юная девочка. Какой же нужно быть тварью, чтобы украсть ребенка?

— Что вам нужно? — срывающимся голосом спросила она.

— Успокойся, я тебя не обижу, — Тимур протянул руку и дотронулся до нее. — Я пришел просто поговорить.

Девушка вытерла слезы тыльной стороной ладони и неуверенно кивнула.

— Как тебя зовут?

— Мира, то есть Мирослава Бойко.

— Сколько лет?

— Восемнадцать недавно исполнилось.

— Ты знаешь, где ты?

— Нет, отпустите меня, пожалуйста, — взмолилась Мира и вцепилась в руку Громова. — Я ничего никому не расскажу.

Тимур несильно сжал ее ладонь, чтобы хоть как-то успокоить и поддержать.

— Я не могу.

— Что вам нужно от меня? — не унималась девушка и начала перебирать возможные варианты. — Денег?

— Давай я тебе все объясню максимально честно, — предложил Тимур.

Мира робко кивнула.

— Ты в закрытом борделе, выбраться отсюда невозможно, — он увидел, как из ее глаз вновь потекли слезы, и замолчал, давая ей возможность переварить услышанное.

— Но я же не проститутка, — заикаясь, проговорила Мирослава и почти шепотом добавила: — У меня даже мужчины никогда не было.

У Громова внутри все похолодело — она еще и девственница.

— Кто-то из наших клиентов заказал конкретно тебя.

— Как в интернет-магазине, что ль? Ну я же не вещь! Я человек! — у нее начиналась истерика, и Тим не выдержал, пересел к ней на кровать и, притянув ее к себе, сжал в объятиях в надежде утешить. Девушка не оттолкнула, а наоборот, доверчиво прижалась к его груди, продолжая плакать навзрыд. Тимур гладил ее по волосам, она не сопротивлялась.