В подводных пещерах
Шрифт:
"Ухожу".
Валерий запер за спрутом дверь на засов и стал собираться в дорогу. Он слышал: "Не делай глупостей. Не ходи без меня. Может случиться непоправимое". Он не отвечал. Надо было бы отправить послание Славе, но времени не оставалось даже на то, чтобы написать записку. Каждая минута была на счету. У Евга оставалось кислорода на двадцать минут... XVIII
Военный катер, подымая два сверкающих белых буруна, подошел к кораблю. Слава и Тукало вышли на палубу встречать гостей, о которых им сообщили по радио. Одним из них оказался Олег Жербицкий, вторым - незнакомый
– Пойдемте в каюту, потолкуем, - сказал Жербицкий.
– Что-нибудь случилось?
– спросил Слава, и Олег даже губами дернул, досадуя на его легкомыслие, а Аркадий Филиппович окинул руководителя экспедиции внимательным и неодобрительным взглядом.
Однако на Славу это не возымело никакого воздействия. Его мысли были заняты другим, и, как только гости и встречающие оказались в каюте, он снова задал тот же вопрос.
– Извините, - сказал Аркадий Филиппович, - но сначала ответьте на мои вопросы. (Если бы Слава не был так занят своими тревожными мыслями, то уловил бы в его словах предостережение; "Вопросы здесь задаю я".) Последние двое суток вы не заметили ничего подозрительного в бухте?
– У нас прервалась связь с "колоколом". Правда, не двое, а четверо суток тому назад. Я думал, что они пришлют записку в "торпеде", но...
– Больше ничего?
– С нас хватит и этого, - зло сказал Слава.
– Если бы не ваша радиограмма, батискаф был бы сейчас у "колокола".
– У вашего батискафа есть противорадиационная защита?
Славу удивило, как легко, ни разу не запнувшись, Аркадий Филиппович выговорил трудное слово. Даже в такую минуту мальчишество в Славе взяло верх, и он ответил:
– Противора... радиационной (подумал: "Все-таки разок споткнулся") защиты в нашем батискафе нет.
Аркадий Филиппович улыбнулся одними глазами:
– В таком случае вам придется отложить погружение.
– Это невозможно, - категорически сказал Слава.
– В "колоколе" - мои товарищи.
"Эх, молод да зелен Вячеслав Борисович. Не научился распознавать, с кем и как следует говорить, - подумал Тукало не без удовольствия.
– И такому поручают руководить экспедицией. Директор, видите ли, берет курс на выдвижение молодых..."
– Вы замеряли радиоактивность воды в бухте?
– будто невзначай спросил Аркадий Филиппович.
– Замеряли. А что?
– Когда замеряли?
– Дней пять назад. В норме.
– А сейчас она в семь раз превышает норму.
– Да что вы?
– испуганно воскликнул Никифор Арсентьевич.
– Почему?
– спросил Слава.
– А вот это мы с вами и должны выяснить, - сказал Аркадий Филиппович.
– Но предварительно я сообщу еще о некоторых событиях. С экспериментальной установки по опреснению морской воды исчезли два контейнера: один - с обогащенным ураном, второй - с отходами атомной электростанции. Следы повышенной радиоактивности привели
– Выходит...
– прошептал Слава.
– Еще ничего не выходит, - отрезал Аркадий Филиппович.
– Выходит, что надо немедленно идти за ними, - "закусил удила" Слава. Не глядя на Аркадия Филипповича и Жербицкого, он повернулся к Никифору Арсентьевичу:
– Готовьте батискаф, погружение через полчаса. Пойду я один.
Тукало вынул изо рта сигарету и посмотрел на следователя взглядом, говорившим: "Видите, какой он". Но Аркадий Филиппович почему-то не рассердился, придвинул пепельницу к Тукало, чтобы тот не уронил пепел на стол.
– Погружение в батискафе сейчас опасно.
– Пока я руководитель экспедиции, мои распоряжения здесь будут выполняться, - отчеканил Слава. Все же ему стало неловко за свою излишнюю резкость, и он пояснил: - Вы сказали, что опасность велика. А там, под водой, люди. Значит, у нас нет времени на споры.
Голос Аркадия Филипповича стал менее холодным, чем обычно:
– Вы не дослушали. Через полчаса здесь будет подводная лодка. Пойдете на ней. Капитан третьего ранга рассказал об аварийном механизме вашего "колокола". Он подойдет и для лодки. Капитан отправится с вами.
Жербицкий подошел к Славе и молча стал рядом с ним. XIX
Заслонку заклинило, и водолазам пришлось потратить немало усилий, прежде чем они открыли ее. Но тут, как назло, прорвалась струя воды и сработала система блокировки. Пришлось преодолеть и этот барьер. Шлюз-камеру открывали больше часа. Наконец Слава и Жербицкий оказались в салоне "колокола". Все предметы здесь были на своих местах, как будто Валерий и Евг только что вышли. В первую очередь Слава заглянул в нишу, где помещались скафандры, и сказал:
– Один из них пошел в легком скафандре с семичасовым запасом кислорода...
– Но мы не знаем, когда они вышли, - откликнулся Олег, поняв направление мыслей товарища.
– Пока мы кружились да причаливали, прошло почти три часа. В самом худшем случае до их прихода осталось часа четыре. Подождем.
– Ждать лучше в лодке, - сказал Олег несколько нерешительно. Он боялся, что Слава неправильно истолкует его осторожность.
– Надо сначала осмотреть бассейн, - сказал Слава.
– Но ты же видишь, что дверь закрыта на засов. Там их нет.
– И все же заглянуть туда необходимо.
Они услышали шум за дверью, донеслось:
"Откройте!"
Слава потянул засов влево, распахнул дверь и отпрянул. В салон вкатился какой-то серый мешок. Послышалось пыхтенье, как будто заработал пылесос.
– Да это же осьминог!
– сказал Слава и выскочил в коридор.
Слышно было, как он бежал по пластмассовой дорожке, как открыл вторую дверь. Тем временем осьминог уверенно заковылял к пищевому синтезатору, открыл лючок и стал поедать зеленую массу. Жербицкий во все глаза наблюдал за ним.