В погоне за Солнцем
Шрифт:
“Любовь есть свет, а ненависть – тень”, – писал Лонгфелло. За торжеством света следует его постепенное уменьшение в течение дня и, наконец, его окончательное угасание, и это все тоже части солнечной истории. Тень в своем самом прямом смысле – это то, куда не достает свет, иногда ее называют “негативом света”, дневной темнотой. Во многих древних культурах человеческая тень считалась душой человека. С их точки зрения, тень, не имеющая сути, есть ничто, экзистенциальная пустота. Восточноафриканское племя ваника даже боится собственной тени, возможно, считая, что эти неотделимые от них эманации постоянно следят за ними и могут свидетельствовать против. Зулусы говорят, что труп не отбрасывает тени. Питер Пэн остался без своей тени, когда выпрыгнул в окно у Дарлингов (ее спрятали в ящик, а потом ее пришила обратно Венди) – возможно, это подсознательная реакция Барри на идею экстернализации. “Кто может рассказать мне, кем я стал?” – вопрошает король Лир, а верный Кент отвечает: “Тенью от Лира”.
Огромный мяч Кришны, Махабалипурам, на юго-восточном побережье Индии, 1971 год (Photo by Max Pam)
На другой стороне культурной шкалы стоит ритуал Симлоки, или Солдатской горы, – погасшего вулкана 5 тыс. футов высотой неподалеку от границы Калифорнии и Орегона. Когда вечером солнце садится,
Крестьянин прячется в тени от солнца. Камбоджа, 1952 год (Werner Bischof / Magnum Photos)
Альпинисты иногда встречаются с явлением, известным как Брокенский призрак, – тень альпиниста вырастает в размерах и окружается радужным сиянием. В действительности это результат наличия тени и эффекта дифракции.
Вебстерский словарь приводит двадцать три значения слова “тень”, включая паразита, шпиона и дьявола, а “бросать тень” означает угрозу счастью, дружбе и славе. На Среднем Востоке тот, кто приносит беду, “отбрасывает желтую тень”. Толкин во “Властелине колец” создал неприступную страну Мордор, “прибежище теней”. В произведениях о ниндзя, культовых историях о японских ассасинах XIV века, эти смертоносные воины могут превращаться в “живые тени”. В той же японской культуре цветы относят к двум категориям – in (тень) и yo (солнце). Тени сыграли роль даже в криминалистике: в 1920-е годы один известный юрист доказал вину убийцы, показав на фотографии, что тени свидетельствуют совсем о другом времени дня, чем говорил обвиняемый [412] .
412
См.: Edward Marjoribanks, For the Defence: The Life of Sir Edward Marshall Hall. N. Y.: Macmillan, 1929. Р. 147 и 408–12.
Сопоставление темноты со злодеяниями вполне естественно, но есть и целая категория людей, работающих по ночам и избегающих дневного света, – каста неприкасаемых в Индии. Считалось, что один только вид такого человека даже на расстоянии способен запачкать свидетеля, поэтому несчастных, встретившихся в дневное время, часто убивали [413] . В Индии было, да и поныне остается много таких мрачных законов. Например, веками считалось глубочайшим оскорблением наступить на царскую тень или, еще хуже, бросить свою тень на властителя. Загрязнение тенью – загородить солнце от человека высшей касты – было грубейшим проступком, и даже представители низших слоев старались не наступать на собственную тень: французский политик, побывавший в Индии в 1957 году, вспоминает селян, проводивших дневные часы на деревьях, избегая такого риска [414] .
413
Encyclopedia Britannica, 1973 edition. Vol. 5. Р. 25. С другой стороны, во многих обществах слуги занимались своей жизнью по ночам, пока хозяева крепко спали. В одной книге, посвященной культурному значению ночи, приводится суждение плантатора из Северной Каролины: для рабов “ночь была их днем” (A. Roger Ekrich, At Day’s Close: Night in Times Past. N. Y.: Norton, 2005; The New Yorker. 2005. 30 мая).
414
Аниша Франкс – в беседе с автором, октябрь 2006-го. Госпожа Франкс – цыганка греческого происхождения, сейчас проживающая в Удайпуре, дважды представляла интересы цыган в ООН.
Темноты не всегда избегали, а в жарком климате тень часто является желанной, порой даже символом величия. Поскольку властители часто передвигались, двойной спрос на комфорт и символизм привел к изобретению зонтика, своего рода портативного балдахина. В истории о Шакунтале (приводится в “Махабхарате”, знаменитом санскритском эпосе) правитель под зонтиком сам сравнивается с навесом для своих подданных: “Властитель, подобно ветвистому дереву, подставляет свою голову под палящие лучи солнца, а его широкая тень облегчает жар тем, кто укрылся в его тени” [415] .
415
W. Sangster, Umbrellas and Their History. London: Cassell, 1871. Р. 15.
В индуистской мифологии бог Вишну снисходит в нижний мир с зонтиком в руках, а в Древнем Египте и аравийских землях зонтики (часто сделанные из пальмовых листьев) носили над особами королевской крови как признак их привилегированности. Вскоре это удобство стало более демократичным – в 1871 году справочная брошюра для посещающих Индию англичан авторитетно заявляла, что “во время жаркого сезона для европейцев небезопасно выходить на солнце между восемью часами утра и четырьмя часами дня… без защиты хотя бы в виде зонтика” [416] . Робинзон Крузо соорудил себе такой зонтик по образцу тех, что встречал в Бразилии, где “такая сильная жара, что трудно обойтись без зонтика… С этим зонтиком я… не страдал от солнца даже в самую жаркую погоду” [417] . Впоследствии во Франции и Британии ранние версии этих устройств назывались “робинзонами” [418] .
416
Edmund C. P. Hull, The European in India, or The Anglo-Indian’s Vade Mecum. London: 1871. Р. 61.
417
Пер. К. Чуковского. – Прим. перев.
418
S. Baring-Gould, Historic Oddities and Strange Events. London: Geoffrey Bles, 1945. Р. 132–38. В Европе ношение зонтика долго считалось признаком изнеженности. Первым англичанином, кто стал регулярно (с 1750 года) носить зонтик из промасленного шелка, был щеголь Джонас Хенвей, основатель больницы Марии Магдалины. Женщины могли носить их и раньше,
Свет изменяется непрерывно в течение дня, у каждой его стадии свои свойства: рассвет, восход, день, сумерки, закат, заход солнца. У Роберта Стивенсона в “Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда” (1886) мистер Аттерсон наблюдал “бесчисленные степени и оттенки сумерек” [419] .
Сейчас для обнаружения скрытых конструкций используется почти горизонтальное по отношению к поверхности освещение. Это достигается при помощи перспективной аэрофотосъемки, возникшей по необходимости в Первую мировую войну. Фотографии, сделанные с воздуха под углом, делались и до появления аэропланов, но после 1918 года навыки, полученные воздушными наблюдателями во время войны, стали применяться для мирных съемок. Вторая мировая война только отточила навык фотографов обнаруживать то, что находится ниже поверхности. Если поверхность земли подвергается человеческому или природному вмешательству, отпечаток от этого остается навсегда, а там, где очертания отпечатались в рельефе, их тени могут быть эффективно сфотографированы с воздуха. Иногда такие фотографии раскрывают не только новые особенности, но и делают явным порядок следования, открывая не один, а несколько более старых слоев. Наблюдение таких “теневых площадок” подчеркивает выдающиеся особенности формы и очертаний лучше, чем наземная съемка. Оно может даже передать вариации в оттенке почвы или растительности, которые выдают наличие подземных структур: открытие в 1920-е годы Вудхенджа в Уилтшире, бревенчатого аналога Стоунхенджа, – лишь один тому пример. При помощи этого метода были обнаружены буквально тысячи утраченных деревень и римских лагерей (Ashmolean Museum, University of Oxford)
419
Пер. И. Гуровой.
Закаленный в боях офицер в пьесе Роберта Шерифа Journey’s End (“Конец пути”) восклицает, глядя на встающее над проволокой и окопами утреннее солнце: “Пока я не оказался здесь, никогда не знал, что солнце может всходить столь по-разному. Зеленое, розовое, красное, синее и серое. Поразительно, не правда ли?” Когда солнце встает или садится, отбрасывая пологие лучи, каждая мельчайшая подробность на поверхности земли вырастает и становится видна [420] . Сумерки вдохновили Гегеля на знаменитое изречение “Сова Минервы вылетает только в сумерки” [421] – метафору, призванную передать тот факт, что философия начинает понимать историческую ситуацию, только когда последняя начинает исчезать.
420
J. K. St. Joseph, Air Photography and Archaeology, Geographical Journal. Vol. 105. 1945. № 1–2. Январь – февраль. Р. 47–59.
421
Пер. Б. Столпнера, М. Левиной.
Непосредственно перед заходом солнца наступает “тот короткий промежуток времени между днем и ночью, когда вынашиваются большие планы и все становится возможным” [422] . Владимир Набоков в мемуарах специально упоминает: “Сумерки” – какой это томный сиреневый звук!” [423] В сумерках, и только в них, ортодоксальному еврею дозволяется заниматься мирскими вопросами [424] .
Писатели не отставали. Однажды летним вечером, когда Уильям Фолкнер мучился над названием нового романа, его жена обратила внимание на удивительную окраску южного неба. Фолкнер сильно впечатлился этим зрелищем, а книга получила название “Свет в августе”. Дядюшке Рэту в сумерках чудилось, что “свет как бы впитывался в землю, как вода в половодье” [425] (“Ветер в ивах”). “До сумерек было еще далеко, но потоки летнего света уже скудели, воздух посвежел, а на шелковистую густую траву легли длинные тени” [426] (Генри Джеймс в “Женском портрете”). У других встречаются такие метафоры сумерек, как “праздник слепца”, “зеленый час”, “между собакой и волком” – час, когда недостаточно света, чтобы можно было увидеть разницу между этими животными [427] .
422
Jill Nelson, Sexual Healing. Chicago: Agate Publishing, 2003; См. рецензию на этот роман: Beverly Lowry, The New York Times Book Review. 2003. 22 июня. Р. 20.
423
Набоков В. Другие берега. СПб.: Азбука-классика, 2006. См. также: Margaret Wertheim, The Shadow Goes, The NewYork Times. 2007. 20 июня. и Charles Champlin, Derrick Tseng, Woody Allen at Work: The Photographs of Brian Hamill. NewYork: Abrams, 1995. Р. 29, фотография Аллена на пляже в Саутгемптоне (Лонг-Айленд) во время съемок “Интерьеров” (1978).
424
Мнение, пропагандируемое раввином Яковом Эмденом (1697–1776), который приводил цитату из Библии (Нав. 1:8) “Поучайся в ней день и ночь” – и оставлял пространство для мирских занятий в те часы, которые не относятся ни к дню, ни к ночи.
425
Пер. В. Лунина.
426
Пер. Л. Поляковой, М. Шерешевской.
427
См.: John Coldstream, Dirk Bogarde. London: Weidenfeld, 2005. Р. 517.
Свет полной Луны слишком слаб, чтобы человеческий глаз мог различать цвета, но по причине закругленности Земли облака улавливают солнечные лучи еще долго после заката и отражают свет над горизонтом, сияя призрачным светом, – этот феномен носит название ночных светящихся облаков. Особый свет, отбрасываемый заходящим солнцем, который мы наблюдаем в качестве сине-серой окраски на востоке после заката, часто с примесью розового, – это край сумерек. На мгновение позже наступают “гражданские сумерки” – несколько минут после захода, пока солнце не опустилось более чем на 6° за горизонт. Следом наступает черед “навигационных сумерек” – солнце между 6° и 12°, а между 12° и 18° – уже “астрономические сумерки”, достаточная степень темноты, чтобы астрономы могли приниматься за работу. Когда горизонт поднимается над солнцем на 18 градусов, начинается настоящая ночь.