В погоне за солнцем
Шрифт:
И, слыша его молчание, начала со смешком:
"Ненависть, гордость, отчаянье, злость... продолжать?"
"Я боролся с тобой столько лет...
– негромко не сказал - подумал Эрелайн, но в этом живом царстве тени, дымчато-сером, мглисто-черным, мысль воплотилась шепотом.
– И не сдамся сейчас".
И добавил, неожиданно жестко, несмотря на оставившие его силы:
"Никогда не сдамся".
"Я - это ты, - мягкий, вкрадчивый шепот то убыстрялся, то замедлялся - и завораживал, почти дурманил.
–
"Чтобы не проиграть".
"Ты в любом случае проиграешь!"
Тьма, еще мгновение назад ласково обнимающая плечи, стиснула их, больно впившись когтями. Но почти сразу опомнилась - и, спрятав их, вновь прильнула гибким станом.
"Выпусти меня - и мы будем вместе. Навсегда. Идти шаг в шаг, рука об руку - только я и ты. И наша вечность".
Шепот, такой прекрасный, невообразимый, завораживал, очаровывал, соблазнял обещанием. Обещанием возмездия - и свободы, который у него никогда не было и не могло быть. Свободы от пересудов, от ненависти - чужой и своей... свободу от долга и свободу быть, быть собой...
И свободу от себя.
Эрелайн с силой, грубо оттолкнул ее, распахнув глаза. Губы исказились в одном-единственном - и отчего-то таком сладком слове:
"Никогда".
Тьма всколыхнулась, бледнея и выцветая; теряя власть. Тени истончились.
"Проклятый упрямец!" - зашипела она, отстранившись сама - и растаяла в бесконечной игре отражений и ослепительном свете.
– Лорд-хранитель, - голос Этвора выдернул его из сонма тяжелых мыслей, - вы действительно настаиваете на том, чтобы никто не покидал зал до окончания расследования? Я не совсем понимаю, как вы будете проверять каждого.
– Разумеется. Зал был оцеплен лишь для того, чтобы не дать никому покинуть церемонию до начала расследования. Проверять каждого нет необходимости. Достаточно составить полный список гостей, в котором каждая позиция будет подкреплена личной подписью.
Голос звучал невыразительно, бесцветно, без намека на чувства. Короткая встреча с Тьмой окончательно подкосила его. Бессонные ночи, борьба с самим собой, ритуал... Кэррой... Слишком много даже для него.
– Ваше приглашение остается в силе? После случившегося, боюсь, я не имею права покидать Арьеннес.
– Разумеется. Вам отведены покои в восточном крыле, - со скупым, тщательно отмеренным радушием сказал Этвор.
Сочтя разговор оконченным, Эрелайн коротко кивнул и, отвернувшись, обратился к залу - сухо и равнодушно:
– Прошу. Вписывайте свои имена.
Тени, мягко клубящиеся под ногами и дрожащие в свете свечей, явственно всколыхнулись. На вытянутой в требовательном жесте руке появились несколько выхваченных с его письменного стола листов и чернильница с позабытым пером.
Спиной чувствуя напряжение и недовольство, нарастающее в зале, он аккуратно опустил находки на пустеющий треножник и, не оборачиваясь, повторил:
– Прошу. Вас, леди-правительница, это тоже касается.
Айори, не проронив ни слова, со смесью гордости и презрения на лице, подошла к треножнику, оставив подпись одной из первых. Да, безупречно прямая спина демонстрировала несломленность и говорила, что это не конец, что он не победил и что она отплатит за сегодняшнее унижение, золото глаз яростно вспыхивало, но - подчинилась. Чем оказала ему большую услугу: увидев, что даже леди-правительница сочла за лучшее подчиниться, остальные не осмелились нарушить приказ.
Эрелайн ни на мгновение не отвлекался, напряженно наблюдая за тем, как вносят свое имя в список и отходят от треножника высокие леди и лорды. Выражение лиц, интонации и суть вскользь брошенных слов, росчерки, оставленные пером - небрежные и сдержанно-спокойные, летящие и выписанные до последней завитушки, нервные и оставленные твердой рукой... Эрелайн готов был поклясться, что среди гостей нет того, кто одним-единственным письмом навсегда перечеркнул их судьбы. Готов был, но не спешил. Потому что всегда есть шанс, что он ошибается.
Глава 8
– Какое-то безумие, - Эрелайн с силой сжал ноющие виски - и откинулся на спинку стула, сцепив дрожащие пальцы. Невидящий взгляд скользил по погребенному под листами отчетов и поименных списков столу, обшитым светлым деревом стенам кабинета, золоченым светильникам.
– Ритуал или Кэррой?
– Что?
– Эрелайн вздрогнул, очнувшись от мыслей, и встретился взглядом с Сэйной.
Мгновением позже он с удивлением отметил, что в комнате они остались вдвоем. Причем уже давно.
– А где...
– вопросительно начал он.
– Остальные?
– Ушли. Вы не заметили?
– с не меньшим удивлением ответила Сэйна. И, видя написанное на его лице недоверие, продолжила: - Адрин и Геллен, как вы и просили, следят за тем, чтобы гости покинули дворец без затруднений. Дэйн и Эталь допрашивают стражников. Я заканчиваю сверку списка приглашенных, любезно переданного вам леди-правительницей, с пофамильным перечнем прибывших на церемонию... Что-то не так?
– оборвав саму себя, спросила Сэйна, заметив, как он помрачнел.
– Все так. Кроме того, что я только что обращался к Адрину, которого уже некоторое время нет в комнате.
– Вы устали.
– Устал, - Эрелайн прикрыл глаза, на мгновение - и, открыв, сухо спросил: - Вы закончили?
– Да, мой лорд. На церемонии присутствовали только те, кто получил приглашения. Леди вьер Тесс и чета вьер Сиэ не смогли прибыть. Вьер Тесс не здоровится, а вьер Сиэ...
– Как всегда. Можешь не продолжать. Это все?
Сэйна коротко кивнула: