В погоне за тьмой (в сокращении)
Шрифт:
— И что же?
— Девушку убили почти два месяца назад. Ее родители убрали ее квартиру и забрали ее вещи. И вот я пришел к этим несчастным людям, мать плакала, братья смотрели на меня волком, а я обследовал ее одежду.
— Вы нашли что-нибудь, имеющее отношение к Берду?
— Вы знаете, что такое исследование вслепую?
— Нет.
— Нам дали образцы — сравнить их с образцами с ее одежды, но эти образцы были просто пронумерованы, никаких имен. Не знаю, были совпадения или нет. Я все
— А что вы проверяли?
— Волосы, ткани и так далее.
— А что сказали ребята из убойного?
Чен презрительно фыркнул:
— Они с нами тоже ничего не обсуждают. Мы сдаем свои отчеты Гарриэт, а она передает их оперативникам. Эти оперативники не обсуждают свои действия даже с ребятами из отделения, и те злятся.
Чен описывал отклонение от протокола. Детективы сотрудничают с криминалистами, а детективы-оперативники почти всегда работают вместе с детективами из отделений, потому что те общаются со свидетелями и жертвами. Я задумался: что же все это может значить?
— Этих девушек убил Берд?
Чена мой вопрос удивил.
— Ну да. Мы не нашли ничего, что дает основания предположить иное. Вот, смотрите.
Чен сделал копии материалов по Репко и Берду, в том числе описание места преступления и заключение медэксперта.
Сначала я просмотрел материалы по Репко. Все вполне соответствовало тому, что я прочитал в Интернете. В крови уровень алкоголя 0,2 — а это значит, что перед смертью она выпила не меньше бокала, но не больше двух.
Далее я перешел к материалам по Лайонелу Берду. И нашел подтверждения того, что мне уже рассказали Старки и Линдо. Правда, был еще список предметов, обнаруженных на теле. Под стулом была найдена одна таблетка оксикодона.
— Он что, принимал оксикодон?
— В крови обнаружена концентрация, соответствующая трем таблеткам, вместе с алкоголем.
— Он покупал его по рецепту?
— У уличных торговцев. Таблетка, которую мы нашли, ввезена из Мексики. Медэксперт полагает, он принимал это из-за ноги.
— Так, значит, нога болела? Так, что он даже машину водить не мог?
Чтобы покупать лекарство, ему надо было выходить из дому. Или просить кого-то покупать.
Тут у Чена загудел пейджер. Он взглянул на экранчик и нахмурился.
— Черт! Мне пора. Меня ищут.
Чен открыл дверцу, но перед тем как выйти сказал:
— Знаете, что я думаю? Дело закрыли, но оно не закрыто.
— Вы так думаете?
— А как иначе, приятель? Думаете, девушка пригласила Берда на ужин?
И Чен торопливо зашагал к своему фургону.
5
Я хотел почитать отчеты Чена повнимательнее и решил сделать это в кафе «У Филиппа» неподалеку от Чайнатауна.
До отчетов я так и не добрался. Только я уселся за длинный стол, как мне перезвонил Джек Эйсли насчет Анхеля Томасо. Эйсли меня помнил, хотя мы встречались только однажды — когда я у него в квартире беседовал с Томасо.
— Я увидел сюжет в новостях, — сказал он, — и подумал, так это тот тип, которого видел тогда Анхель. Вот она — тень прошлого. А потом и вы позвонили.
В кафе было шумно — время ланча, поэтому я с телефоном и сэндвичем вышел наружу. Соус из сэндвича потек у меня по руке.
— Мне нужно с ним об этом поговорить.
— Анхель вернулся в Техас. У него ничего с актерством не получилось, и он уехал обратно в Остин. К тетке.
— Прекрасно! У вас есть его телефон в Остине?
— Я позвонил ему вчера, но тетка сказала, что несколько месяцев назад он снова уехал в Лос-Анджелес. Актерство — это зараза.
— А есть его номер в Лос-Анджелесе?
— Она не дала мне номер. Сказала, что передаст, что я звонил, но номер без его разрешения не дает.
— Слушайте, а может, вы дадите мне ее номер? — попросил я.
Я записал номер и через несколько секунд уже разговаривал с теткой Анхеля Томасо Кэнди Лопес. Я объяснил, откуда знаю ее племянника, и сказал, что мне нужно срочно с ним связаться.
— Оставьте свой номер, — сказала она. — Я ему передам. Я вас знать не знаю. Может, вы просто псих?
На это мне и ответить было нечего.
— А вы передали Анхелю, что звонил Джек Эйсли?
— Я оставила ему сообщение на автоответчике. Кстати, Анхель теперь не Анхель. Его зовут Энди.
Она произнесла это имя без испанского акцента, так, словно это было самое скучное имя на свете.
— Простите?
— Он говорит, Анхель Томасо — слишком этнично. Он теперь Энди Том. Будто Голливуд только и ждал Энди Тома!
Судя по всему, дома не слишком-то поддерживали его желание стать артистом.
— Прошу вас, позвоните ему сейчас же. Он меня вспомнит. Скажите, мне нужно срочно с ним поговорить.
— Я ему скажу, что вы — Стивен Спилберг. Тогда он вам точно позвонит.
Я прикинул и понял, что вряд ли он со мной свяжется в обозримом будущем. И позвонил знакомому агенту — Патриции Кайл. Она трудоустраивала актеров, была вполне успешна, можно сказать, процветала, не то что в те времена, когда она наняла меня, чтобы я помог ей разобраться с бывшим мужем, который ее терроризировал. Я ему объяснил, что так себя вести не стоит, и Пэт с тех пор считала меня отличным парнем.