В поисках Белого города
Шрифт:
— А ты не жалеешь о том, что сделала?
— Нет! Я люблю вас с отцом, как родных! А потом, я всегда тебе говорила, нужно слушать свое сердце. Оно ведет нас по правильному пути, тогда как разум может ошибиться.
— Спасибо, родная, — руки девушки, обхватили ее шею.
— За что? — удивилась Арта.
Но Веда не ответила, сильнее прижимаясь к мамке, а потом прошептала:
— Даже когда ты узнаешь, всю правду обо мне, и решишь отказаться от звания мамки, я хочу, чтобы ты знала, ты — самая лучшая.
— Объясни, что ты хочешь
— Только не сейчас. Ладно? Завтра. Всё завтра!
— Хорошо. Я подожду, — ответила Арта, и протянула ей стакан: — На выпей.
— Что это?
— Пей, ты должна поспать. Как я понимаю, завтра будет трудный день!
Утром первого кого увидела Веда, проснувшись, была Сюа:
— Веда, — сказала Верховная жрица, — ты еще сама не можешь осознать, что ты сделала для всех нас. Люди хотят видеть тебя, поблагодарить. Слух о том, что ты пришла в себя, уже облетел весь город. Кланы прислали своих представителей, чтобы поблагодарить тебя, и убедиться, что с тобой все хорошо. Прошу принять их.
— Согласна, — кивнула маленькая веста, — а что я должна отвечать?
— Просто скажешь «спасибо» и все.
— Когда?
— Вот сейчас позавтракаешь. И они зайдут к тебе. Договорились?
— А ты будешь рядом со мной?
— Если ты этого хочешь, то буду.
— Хочу.
После завтрака, Арта убрала со стола, и они сели, как и полагается в таких случаях напротив двери. В середине Уллин. По левую руку Арта, по правую Веда, и за ней сзади Верховная жрица. Первым вошёл древлянин.
Прижав руку к сердцу, он горячо поблагодарил Веду, за то, что она помогла спасти детей. Он говорил красиво и длинно. А девушка хмурилась. Ей были неприятны его слова. Ведь детей, как поняла она, вытащил Коста.
Когда древлянин закончил свою речь, маленькая веста, поднялась с места:
— Я не могу в полной мере принять твою благодарность, — сказала она, ваших ребят с базы вывел Коста.
Древлянин смутился: — Но его нет с нами. Его забрали мидгардцы с собой. А ты помогала ему. И когда я благодарю тебя, я выражаю признательность и ему.
— Тогда, я говорю спасибо! — поклонилась Веда.
Древлянин, тоже слегка поклонился, и, воздав похвалу Уллину и Арте, за то, что у них такая дочь, удалился.
Поток людей не убывал, они шли, шли и шли. Все говорили хорошие слова. Благодарили ее и ее родителей, как и положено. А она все думала, о том, что они скажут после того, как она сообщит, что приняла в свой род Старшего, Среднего и Младшего и мидгардца. Даже, если от нее отвернутся, она уйдет в Белое братство. Она останется с ними там, потому, что ничего не проходит просто так, и для нее теперь не может быть обычной жизни, как прежде. «Кто заглянул в глаза смерти, тот теряет силу рода», говорит пословица. И она права. Веда чувствовала, что ее душа затерялась где-то там, на Пути в Белый город. А здесь только оболочка…
За дверью произошла какая-то заминка. И Сюа, воспользовавшись случаем, нагнулась и спросила: —
Маленькая веста только открыла рот, чтобы ответить, как в дверях показался, тот, кто вытаскивал вместе с ней Ботику, и у нее вырвалось: — Не-е-ет!
— Ну, смотри, девочка, — сказала Верховная жрица. — А то только скажи… Я вижу, что тебе еще нездоровиться. — Потом подняла удивленный взгляд на вошедшего:
— Тебе что, Агнар! Мы договорились с Советом, что он придет позже.
— Агнар? — прошептала Веда.
Вошедший слегка склонил голову: — Я пришёл ни как советник, Светлейшая, а как художник, позволь мне сказать несколько слов Веде, дочери Уллина, хранительнице знаний Храмовой библиотеки.
Маленькая веста удивленно посмотрела на Сюа, а потом на отца.
— Мы не успели тебе сказать, что Белое братство доверило тебе библиотеку, — смутился Уллин. — Пока там, обосновался я.
— Да, уж! — грустно сказал вошедший, — и не хочет выдать мне книгу о живописи мидгардцев.
— По распоряжению Верховной жрицы, все книги чужеземцев будут отправлены в Белое братство!
— Ну, чем вас искусство пугает? — насупился спаситель Ботики.
— А зачем тебе эта книга? — удивился Уллин.
— Как зачем? Я свободное время я занимаюсь живописью. Меня, когда был маленький, один мидгардец научил. В моем доме даже висит портрет моего друга Грэга, нынешнего Раджана, суженного Веды. Так другой мидг…
— Агнар, — прервала его Сюа, — ты забываешься…
— Прости, Светлейшая, я хотел сказать, что даже Ботика, это моя жена, — посмотрел на Веду Агнар, — и та говорит, что портрет не соответствует оригиналу. Я хочу понять, в чем моя ошибка…
— Это ты у своего друга, Грэга, научился идти напролом? — поинтересовалась Верховная жрица, — подождать не мог?
— Не мог! Если не отстаю сейчас, потом ни за что книгу не получу…
Уллин пожал плечами: — Сюа, а правда, может, предоставим ее нашему художнику, у чужеземцев прекрасное искусство. Есть чему поучиться.
— Хорошо, — кивнула Светлейшая, — отдай ему книгу, и обратилась к Агнару: — Больше тебе ничего не нужно?
— Прости, Веда, я должен был начать с того, что склоняю голову перед твоим мужеством. Хотя как друг Грэга, не одобряю твоего поступка, ты рисковала своей жизнью…
— Все, Агнар, я предупреждала, чтобы ты не слова, не говорил об этом, иди… — вскричала Сюа.
— Ухожу! Арта, Уллин — ваша твердость духа покоряют и удивляют меня. Да, будет над вами вечно свет Божественной Свати, для меня вы стали вровень с ней, только она способна рисковать жизнями своих детей!
— Агнар, еще одно слово, и я выгоню тебя… — поднялась Верховная жрица
— Единственный человек, кто сказал, что-то путное, — проворчала Арта. — Спасибо мальчик, я принимаю твои слова с горечью, и с благодарностью. И добавила: — Все, на сегодня хватит. Моей Веде совсем плохо! Сюа, извинись перед людьми.