В поисках Белого города
Шрифт:
Я сделал надрез у себя на ладони около большого пальца, потом у нее, мы сжали руки и я стал говорить первое, что мне пришло в голову. Какие нужно говорить слова в этом случае я просто не знал.
— Я Коста Романов отдаю свою кровь Принцессе, я называю ее своей сестрой и клянусь оберегать ее, защищать до последней капли крови, клянусь сделать все возможное, чтобы довести ее до конца пути, не причинив вреда. В свидетели беру камни, деревья и Ярилу-солнце. Отныне ты и я — одной крови!
Девушка слушала меня, распахнув прекрасные серые глаза, когда же я замолчал,
Мы разжали руки. И я облизал кровавую ладонь. Она сделала тоже самое. И зачем я сделал это? Понятия не имею. Но вышло все торжественно. Я даже не заметил, как вокруг нас собрались все остальные. Старший сам сделал надрез на своей ладони и протянул мне руку, Младший протягивал уже кровавую ладонь девушке.
Называть Старшего братом, как-то у меня язык не повернулся, и я ляпнул, что называю его своим отцом. Он улыбнулся, в знак согласия. И Средний и Младший повторили мои слова, а вот Принцесса назвала жреца дядей. Значит, отец у нее был.
То, с какой серьезностью они отнеслись к этой, на мой взгляд, детской клятве удивляло и трогало. Я же чувствовал себя обманщиком и циником. Что значат слова и маленькая ранка на руке? Ничего! Просто теперь они сами будут вести себя по отношению к девушке по-другому. Что же касается меня самого, во мне ничего не изменилось, все было по-прежнему безрадостно и грустно. Я просто делал свое дело, к которому привык, когда служил в войсках Спасения дома.
А потом мы уселись кружком, и жрец, мазал наши раны, какой-то черной мазью.
— Ну, что родные по крови, — проговорил я, — теперь займемся насущными проблемами? У кого какие предложения? Как нам пройти по дороге, и остаться живым?
— Пойдем и будем кричать! — сказал Младший.
— Долго кричать не сможем! Охрипнем, — отверг я его предложение.
— А если по очереди? — спросил Средний.
— Дорога дальняя — устанем, — надо что-то придумать.
— Предлагаю устроить привал, и будем думать, — вынес свое решение Старший, — отдыхаем! Слишком много нам пришлось пережить сегодня. Надо придти в себя. Пойду, найду дерево для ночлега, а ты, сынок, — он улыбнулся мне, — разожги костер.
С этими словами он встал и направился к лесу. Средний взял свой мешок и пошёл за ним. Я замечал уже в который раз, как он уходил в лес. Причем всегда брал с собой свои вещи: — Он что не доверяет нам? — подумал я, — но вслух ничего не произнес.
Младший вскочил на ноги: — Здесь недалеко ручей, я слышу, пойду, порыбачу, скороговоркой произнес она, и обратился к Принцессе: — Ты со мной?
— Нет, — ответила девушка, — Я посижу.
Я принялся собирать сухие ветки, которые в изобилии лежали на земле, чтобы разжечь костер.
— Коста, а ты уже братался на крови, — неожиданно спросила она.
— Нет, — буркнул я — в первый раз.
— А зачем тебе это было надо? Я же для тебя никто, посторонний человек?
От неожиданности я застыл
— Сам не знаю, как мне такое могло прийти в голову, — честно признался я, — просто случилась дурацкая ситуация. Не понимаю я ваших традиций. Я вспомнил почему-то об этом обычае. Другого выхода не было. А что? Для тебя эта клятва так много значит?
— Пока не знаю. Во мне все пусто!
— Выброси все из головы! И делай вид, что ничего не произошло! Но теперь, уже никто не будет кричать, чтобы я к тебе не прикасался!
— Я не об этом, моя мамка говорила как-то, что клятва дается на всю жизнь, и она крепче даже родственных уз. Это правда?
— Не знаю. Я клялся впервые в жизни, я же говорил тебе.
— Мы для тебя чужие люди! Ты не боишься, что когда-нибудь, пожалеешь о том, что сделал?
Я весело рассмеялся: — Нет, Принцесса, я слишком хорошо знаю себя. Там, у себя дома, — я махнул подбородком в небо, — одно время я был в армии Спасения. Моя обязанность была спасать людей. Некоторые люди обладают короткой памятью. Углубляясь в свои переживания, они забывают тех, кому обязаны жизнью. Я привык к этому. Главное — довести вас. А там, мы расстанемся. Я для вас буду всегда чужой. Ты это правильно сказала!
— И ты думаешь, у нас тоже короткая память? — с негодованием вскрикнула девушка.
— Надеюсь, Принцесса. Не помню, где-то слышал, что «все хорошее быстро забывается, все плохое надолго остается в памяти». Мне бы очень хотелось, чтобы вы меня быстро забыли!
— Ты… ты… — она стояла передо мной сжимая кулачки, и не находила слов, — Так нельзя… это не правильно…
— Что правильно, или не правильно, не нам с тобой судить! Мы люди из разных миров, и что хорошо для мидгардца, может быть смертельно опасным для раттерианца.
Принцесса гневно посмотрела на меня, отошла в сторону, села и отвернулась. А я стал разводить костер. Когда огонь уже весело горел, пришёл Младший и бросил около меня две тушки какого-то зверька.
— Что это? — спросил я, разглядывая их.
— Не бойся, не отравишься. Это рыба, — усмехнулся он.
— У нее нет чешуи…
— У этой нет, — кивнул он. — Надо скорее ее освежевать, а то, кожа высохнет и потом будет трудно выцарапать из нее мясо.
— Отлично приступай. А мне пришла в голову одна идея. Надо попробовать!
К нам присоединились Старший и Средний. Они с любопытством смотрели за моими действиями. А я срезал еще живую ветку, выбрал потолще, и начал сооружать из нее круг. Потом, схватил шкурки и побежал к ручью, где долго мыл их. Придя назад, стал натягивать на круг.
— У тебя есть чем закрепить ее? — спросил я у Среднего.
— А что тебе надо?
— Помнишь проволоку, которую ты укладывал около костра, в первую нашу ночевку?
— Она еще нам пригодиться, — надулся он, — это от гырхов.