В поисках Черного Камня
Шрифт:
В зале не было окон. Единственная бронированная дверь, также отделанная с внутренней стороны обсидианом, закрывалась, полностью сливаясь со стеной. Pезиденцию Черного Дракона окружало тройное кольцо охраны, которой под страхом смерти было приказано не подпускать к дому даже мышь.
Из укрытия на близлежащем холме Леша Соколов в бинокль ночного видения рассматривал казавшийся неприступным особняк Черного Дракона. Пеонга трясло от возбуждения. Его люди уже давно следили за «Черными Драконами», но еще ни разу Танцующей Смерти не доносили о событии, требующем подобных мер безопасности.
«Ничего, ночь еще только начинается, – подумал Леша. – К рассвету я получу ответы на все свои вопросы.»
Пеонг сменил положение и начал осматривать в бинокль окрестности резиденции, пытаясь обнаружить своих снайперов, но все они были профессионалами и маскировались так безупречно, что он не смог различить ни одного.
Своих людей у Танцующей Смерти не хватило, и ему пришлось нанять несколько десятков пользующихся хорошей репутацией бывших «зеленых беретов», а ныне солдат удачи, готовых за соответствующую оплату выполнить любую грязную работу. Их услуги обошлись Леше в кругленькую сумму, но он не жалел об этом. Благодаря информации, полученной от анонимного русского, он выкачал столько денег с банковских счетов «Общества Черного Дракона», что мог себе позволить некоторые дополнительные расходы.
«Этот парень, конечно, хитер, но все равно он слабак и слюнтяй, – думал Леша. – Потребовал, чтобы мои люди стреляли патронами, начиненными снотворным. Убивать он, видите ли, никого не хочет, гуманист хренов. А жаль. Вряд ли представится еще один такой прекрасный случай прихлопнуть разом всю конкурирующую организацию. Делать нечего, пока у меня на руках еще не все козыри, буду играть по чужим правилам, а там посмотрим.»
Восемь посвященных «Общества Черного Дракона» образовали круг вокруг алтаря, ожидая появления своего босса. Длинные черные балахоны и маски скрывали их фигуры и лица. Pовно в полночь бронированная дверь отъехала в сторону и колеблющийся свет свечей осветил также облаченного во все черное президента. В руках Черный Дракон держал ларец с кусочками Чинтамани. Справа и слева от него торжественно замерли две большие черные собаки.
Восемь фигур не двинулись и не издали ни звука, но президент, чье восприятия обострилось в преддверии ритуала, почувствовал волну удивления и недовольства, идущую от них. Впервые на священном ритуале присутствовали псы! Это выглядело почти как кощунство, как оскорбление древних традиций магов «Черного камня».
Президент молча послал подчиненным мысленный приказ подавить недовольство и подчиниться. Он был здесь главный, и он устанавливал правила. Девять магов клана должны были объединить свои силы для священного ритуала, не растрачивая их на борьбу честолюбий и бессмысленные эмоции. Остальные поняли его и молча поклонились.
Президент медленно прошествовал к алтарю, и торжественно, по одному, переложил камни из ларца в чашу.
Мэлси и Мавр с трудом справлялись с нарастающим возбуждением. Дурманящий запах свеч, слишком резкий для их сверхчуткого нюха, еще больше возбуждал их. Терьеры не отрывали глаз от чаши с камнями и отчаянно надеялись, что Танцующая Смерть не подведет и сделает все, как обещал.
Леша не подвел. Pовно
Люди Танцующей Смерти и наемники в маскировочной форме так быстро заняли позиции вокруг особняка, что внутренняя охрана, наблюдающая происходящее по мониторам, не успела сориентироваться и начать действовать. Штурм начался до того, как она успела что—либо предпринять.
Резиденцию президента «Фруктов и Бриллиантов» сотрясла серия взрывов. Сквозь вывороченные взрывами двери и выбитые окна в особняк полетели дымовые шашки. Боевики Леши, похожие на миниатюрных слонов в своих серых противогазах, достреливали пулями со снотворным мечущуюся, кашляющую и ничего не видящую в дыму охрану.
Танцующая Смерть с удовлетворением наблюдал в бинокль за происходящим, мелодично насвистывая «Бесаме мучо» и тихонько отбивая такт ногой.
В защищенном идеальной звукоизоляцией зале жертвоприношений маги, закончив безмолвный жестовый ритуал обращения к заключенной в священном камне Великой Силе, перешли к наиболее волнующей части программы – «оживлению» черного камня в крови человеческой жертвы.
Четверо посвященных отошли в угол зала и вернулись, волоча дергающийся и издающий блеющие нечленораздельные звуки мешок. Без особых церемоний они бросили свою ношу к ногам Черного Дракона.
Президент извлек из недр своего балахона длинный узкий кинжал и резким движением распорол ткань мешка. Извиваясь, как большой перекормленный червяк, на обсидиановые плиты пола вывалился абсолютно голый, если не считать веревок на руках и ногах и кляпа во рту, китаец. Непомерно большой живот будущей жертвы неприятно контрастировал с до неприличия тонкими конечностями.
Черный Дракон поморщился и брезгливо отодвинулся от корчащегося у его ног тела.
– У вас что, получше жертвы не нашлось? – возмущенно спросил он. – Вы только посмотрите на этого мутанта! Да от его крови Чинтамани может все свои магические свойства потерять.
Жирный китаец отчаянно закивал головой, продолжительным мычанием подтверждая, что, действительно, его кровь никуда не годится.
– Простите, босс, – попытался оправдаться один из посвященных. – По традиции жертвенная кровь должна быть кровью предателя. К сожалению, всех предателей, находящихся в хорошей физической форме, пришлось ликвидировать задолго до церемонии – они представляли слишком большую угрозу для нашей организации.
– А в чем провинился этот урод? – осведомился Черный Дракон.
– Он был шеф—поваром одного из наших ресторанов и регулярно воровал продукты, – пояснил маг.
Повар на полу издал ряд возмущенных и скорбных воплей, означающих, что к хищению съестных припасов он не имеет никакого отношения.
«Что-то, в последнее время мне решительно не везет», – подумал президент.
– Ладно, теперь уже поздно искать другую жертву, – сказал он. – Придется обойтись тем, что есть.
Черный Дракон покрутил в руках кинжал, с отвращением думая о том, что ему придется перерезать горло столь омерзительному экземпляру хомо сапиенс. Отличающийся сильно развитым эстетическим чувством президент любил вонзать кинжал в сильную, трепещущую, полную жизни и энергии человеческую плоть, но отнюдь не в трясущийся от ужас бурдюк сала.