В поисках Келли Дейл
Шрифт:
– Здравствуйте, мистер Джейкс. Как поживаете?
Ее глаза были краснее, чем обычно, кожа поблекла, черты лица необычайно заострились. Все преподаватели считали, что Келли принимает наркотики, и я — хотя и не без внутреннего сопротивления — в конце концов пришел к такому же выводу. В худом, изможденном, взрослом лице, которое я увидел тем вечером, не осталось ничего от той одиннадцатилетней девочки, какой Келли когда-то была.
– Ты болела, Келли?
Она выдержала мой взгляд.
– Нет. Я просто не ходила в школу.
– Боюсь, Ван дер Мееру
Келли Дэйл пожала плечами. Ее курточка была слишком тонкой для такого холодного вечера. Пока мы разговаривали, пар от нашего дыхания висел между нами, словно вуаль.
– Она уехала, — сказала Келли.
– Куда уехала? — удивился я. Разумеется, меня это никак не касалось, но беспокойство об этой девушке уже поднималось во мне, словно легкая тошнота.
Она снова пожала плечами.
– Ты придешь в школу в понедельник? — снова спросил я.
– Я не вернусь в школу, — не моргнув глазом ответила Келли Дэйл.
Помню, в этот момент я пожалел, что год назад бросил курить. Мне просто необходимо было сделать пару затяжек.
Вместо этого я сказал:
– Это плохо.
Бледное лицо опустилось и снова поднялось — она кивнула.
– Почему бы нам не пойти куда-нибудь и не обсудить это, девочка?
Она отрицательно покачала головой. Автомобиль пронесся мимо по улице и свернул на стоянку возле школы. Кто-то опоздал на матч и теперь кричал и стучал в двери спортзала, но ни я, ни Келли не обернулись.
– Может быть, нам стоит попытаться… — снова начал я.
– Нет, мистер Джейкс, — твердо сказала Келли Дэйл. — И у меня, и у вас был шанс, но мы его не использовали.
Глядя на нее в холодном свете уличного фонаря, я слегка нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
Келли долго молчала, и мне показалось, что она не произнесет ни слова, что она вот-вот повернется и исчезнет в темноте. Но Келли только глубоко вздохнула.
– Вы помните тот год… те семь месяцев, когда я училась у вас в шестом классе?
– Конечно.
– Знаете, я готова была целовать землю, по которой вы ходили… извините за банальность.
Пришел мой черед перевести дыхание.
– Послушай, Келли, в шестом классе многие ребята, особенно девочки…
Она остановила меня нетерпеливым взмахом руки, словно у нас не было времени на пустые разговоры.
– Я имела в виду другое, мистер Джейкс. Вы казались мне единственным человеком, с которым я могла поговорить. То, что творилось у меня дома… Моя мать, Карл… В общем, той чертовой зимой вы были для меня самым надежным, самым реальным человеком во всей Вселенной.
– Карл — это… — начал я.
– Сожитель матери, — пояснила Келли. — Якобы мой отчим. — В ее тоне я услышал не только презрение, но и что-то еще — что-то очень горькое и бесконечно печальное.
Я чуть-чуть придвинулся к Келли.
– Он тогда… уже был?
Холодный свет фонаря осветил кривую улыбку Келли Дэйл.
– О да, разумеется, он был. Каждый день. И не только пока шел учебный год, но и большую часть лета до этого. — Она отвернулась и посмотрела вдоль улицы.
На
– Келли, я не знал.
Но она не слушала и даже не смотрела на меня.
– Именно тогда я научилась уходить. В другие места.
– В другие места? — Я ничего не понимал.
Келли Дэйл по-прежнему не смотрела на меня. В холодном белом свете фонаря ее полосатый панковский «ирокез» выглядел неуместно и жалко.
– Я очень хорошо научилась уходить в иные места. То, чему вы нас учили, мне очень помогло — ваши рассказы всегда были такими подробными и яркими, что я видела другие страны, другие миры. А если я что-то видела, значит, могла там побывать…
Я похолодел. Девочке срочно была нужна психиатрическая помощь. Мысленно я перебрал в уме случаи, когда мне приходилось направлять детей к школьным воспитателям, районным психологам, окружным инспекторам социальной службы, и вынужден был констатировать, что обычно это не приносило никакой или почти никакой пользы, так как, в конце концов, ребенку все равно приходилось возвращаться к тому же кошмару, от которого он был на время избавлен.
– Келли…
– Я чуть не сказала вам, — продолжила Келли Дэйл, и я заметил, что ее тонкие губы побелели от холода. — В апреле… Целую неделю я пыталась набраться мужества, чтобы рассказать… — Она издала короткий, резкий звук, в котором я с трудом узнал невеселый смешок. — Черт, я собиралась с силами весь год, чтобы только рассказать вам. Я решила, что вы — единственный человек в мире, который может меня выслушать… поверить… может быть, даже сделать что-то…
Я молча ждал продолжения. Из школьного зала в квартале от нас донеслись приветственные вопли и рукоплескания.
Потом Келли Дэйл посмотрела на меня. В ее зеленых глазах стояло что-то сумасшедшее, отчаянное.
– Помните, однажды я спросила, можно ли мне задержаться после школы и поговорить с вами?
В задумчивости я сдвинул брови, потом покачал головой. Я очень старался, но так и не вспомнил.
Келли снова улыбнулась.
– Это было в тот день, когда вы объявили нам, что уходите. Что вам предложили место преподавателя в средней школе. А к нам, сказали вы, придет временный преподаватель, который будет с нами до конца года. Думаю, вы не ожидали, что мы так огорчимся. Насколько я помню, девочки плакали. Все, кроме меня.
– Келли…
– В общем, вы забыли о моей просьбе, — сказала она, и ее голос опустился до иронического шепота. — Но это не страшно, потому что в тот день я сама не стала задерживаться после занятий. Может быть, вы не помните, но меня не оказалось и среди тех, кто обнимался с вами после прощального вечера, который мои одноклассники устроили на той же неделе в пятницу.
Несколько долгих секунд я и Келли молча смотрели друг на друга. Из спортзала не доносилось ни звука.
– Куда ты уезжаешь, Келли?