В поисках невидимого Бога
Шрифт:
— Успокойтесь, Бетси! — принялась утешать ее Джэнет. — Все в порядке. Не надо читать, если вы не хотите.
Однако старушка снова взялась за текст. Она продолжила с того места, на котором остановилась. Но вскоре по щекам ее потекли слезы. «Не могу читать, — говорила она, — не могу! Это так грустно!» Казалось, она забыла, что уже сказала об этом всего две минуты назад.
Поскольку встреча уже завершалась, участники кружка стали потихоньку расходиться. Кто–то пошел в столовую, кто–то к себе в комнату. Они молчали, словно в церкви, и с благоговением оглядывались на Бетси. Никто из них никогда не видел ее в ясном состоянии ума.
Наконец, когда Бетси немного успокоилась, Джэнет повела ее к лифту, чтобы проводить до комнаты. К ее изумлению, Бетси вдруг начала петь гимн по памяти. Она перевирала мелодию, голос ее обрывался, но гимн узнал бы каждый:
На далеком холме старый крест виден мне, Знак позора, страданий и мук. О кресте мы поем потому, что на нем Был распят лучший грешников Друг. Старый крест осудил суету, Дал покой для усталых сердец. Я душою прильнул ко кресту, Чрез него обрету я венец.Преодолевая путаницу мыслей, поврежденные нейроны возродили давно забытые связи и воскресили слова и смысл гимна. Но для Бетси в этом вдруг открывшемся ей смысле важны были только страдание и позор. Эти два слова вобрали в себя все муки ее собственного состояния, в котором она жила каждый день. Кто изведал больше страдания и стыда, чем сама Бетси? И гимн дал ей ответ: Иисус Христос.
Но гимн вслед за Христом обещает нам обретение венца, покой и полноту в Господе. Бог придет во всей Своей созидательной и исцеляющей мощи, и тогда личное богообщение станет столь же несомненным, сколь и самые близкие наши человеческие связи на земле. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1 Кор 13:12).
И однажды по нерушимому Божьему обетованию Бетси обретет новый ум. Ирландский поэт и писатель–романист Патрик Кавана называет Божье обетование, свершение которого началось с Воскресения Христова, «освобожденной навеки радостью».
Для людей, которых, подобно Бетси, терзают страдания и стыд, долгий путь предпоследнего дня кажется невыносимо трудным, а бремя его — непосильным. Эти люди черпают утешение в Страстной Пятнице, ибо она несет им весть о том, что в страданиях они не одиноки. Обетование же о Дне Воскресном видится им слишком неясным и безнадежно далеким, потому что их взгляд затуманен болью от душевных ран. Но обетование это — истинно.
Мы знаем о Страстной Пятнице. Но знают о ней и люди других вероисповеданий, и атеисты. Иными словами, они знают о несправедливости и бесконечном страдании, о пустоте и жестокой загадке смерти. Все эти страсти присутствуют не только в истории человечества, но и в нашей повседневной жизни. Каждый неизбежно встречается с болью, с несбывшейся любовью, с одиночеством — без них не обошлась ни история, ни наша личная судьба. Но знаем мы и о Дне Восьмом. Христианам он дарит надежду и предвещает, пусть пока «как бы сквозь тусклое стекло», грядущее Воскресение. А еще — Справедливость и Любовь, которые победят смерть. Тот первый Воскресный День, день Воскресения Христова, принес в мир надежду. Надежда… Нет слова более туманного, но мы знаем и уповаем, что наш долгий путь сквозь время есть путь к воскресению.