В поисках оружия
Шрифт:
Мысль об автоматической винтовке, по моему мнению, надо было пока оставить. Ни одна из систем автоматических винтовок не была еще в такой стадии, чтобы ее можно было принять к концу войны как готовый образец. А конец войны мы все еще продолжали считать недалеким. При этих условиях мне казалось достаточным внести некоторые улучшения в существующую уже трехлинейную винтовку. С другой стороны, на фронте я хорошо ознакомился с условиями боевой службы оружия, насмотревшись на занесенные снегом и засыпанные песком винтовки. Для меня теперь приобрели совсем иной смысл известные всем требования к оружию - его простота и прочность. "Слишком много надо еще поработать
Десять лет трудился я над созданием автоматического оружия. И приходить к такому заключению мне было, вероятно, трудней, чем кому-либо. Но надо было смотреть правде в глаза. Лишь простота и прочность нашей трехлинейной винтовки позволяли исправлять ее в армейских починочных мастерских после того ужасного состояния, в котором она прибывала с полей сражения.
Исправление автоматических винтовок непосредственно на фронте было бы или вовсе невозможно, или же затянулось бы на весьма большие сроки.
Поэтому я и предлагал для будущего перевооружения армии разработать улучшенный образец трехлинейной винтовки, устранив ее некоторые недостатки, которые выявились в ходе войны. Прежде всего, по моему мнению, необходимо было установить один тип винтовки взамен существующих трех: пехотной, драгунской и казачьей. Это различие в военное время не имеет ровным счетом никакого значения. Что такое уменьшение начальной скорости пули на несколько десятков метров в секунду для драгунской винтовки, имеющей более короткий ствол по сравнению с пехотной! А между тем облегчение ее хотя бы на полфунта и более выгодное расположение центра тяжести представляют уже довольно ощутимое преимущество.
Я предлагал также заменить граненый штык клинковым, принять новый секторный прицел, упрочнить ствольную накладку, заменить кольца, упрочнить закрепление шомпола, использовать новую обойму с пластинчатой пружиной и т. д.
Осмотр винтовок в боевых условиях заставил меня изменить взгляды на некоторые давно известные истины в оружейном деле. Так случилось, например, с.австрийскими винтовками системы Манлихера. В свое время, основываясь на чисто теоретических рассуждениях, мы считали, что у этой винтовки есть весьма существенный недостаток: в ее магазине имеется открытое окно, через которое в подающий механизм могут попасть пыль и грязь. Во всех учебниках ручного оружия, а также и в моем курсе этот недостаток австрийской винтовки особенно подчеркивался. На экзаменах в Михайловском артиллерийском училище я самым серьезным образом спрашивал о нем юнкеров и сбавлял балл за незнание. А между тем, сравнивая в окопах русские и австрийские винтовки, я пришел как раз к обратному выводу. Пыль и грязь, попадавшие во время заряжания в магазин русской винтовки, скоплялись там, так как им не было выхода. А в австрийской - именно благодаря окну - пыль и грязь вываливались наружу. Наш же магазин при сравнительно редкой чистке оказывался вместилищем всякого сора.
Пришлось "заприходовать" лишнюю свою ошибку...
Встреча с японскими винтовками
На фронте мне довелось встретиться и с японскими винтовками, которые я принимал в Токио и Осаке. Однажды получаю срочную телеграмму из штаба Северо-Западного фронта с приказанием немедленно выехать в 5-ю армию, чтобы установить, почему не действуют японские винтовки, бывшие на вооружении некоторых ополченских бригад. Еду и ломаю себе голову: что за оказия?
Явился к командиру одной из дружин, особенно пострадавшей во время последнего наступления немцев на реке Пилице.
– Подвели нас японские винтовки, - возмущенно говорил он.
– Наверное, японцы, как бывшие наши враги, нарочно послали нам вместо оружия всякую дрянь, из которой нельзя сделать ни одного выстрела. Винтовки дают сплошные осечки. Неприятель обстреливает моих ополченцев ружейным и пулеметным огнем, а они отвечать не могут. Пришлось быстро отступить, и многие побросали свое никуда не годное оружие.
Присутствовавшие офицеры очень сильно негодовали. Мое положение казалось безвыходным. Я был совершенно подавлен случившимся. Ведь я принимал это оружие! В Японии при мне проводили большое количество стрельб, и осечка была редчайшим явлением. К тому же капсюльный состав японских патронов был чувствительнее, чем русских. Как случился такой провал?
Причина оказалась очень простой. Выяснилось, что ополченские дружины получили оружие перед самым боем. Никто не осмотрел винтовки и не показал стрелкам, как надо обращаться с ними.
Противник энергично наседал, и дружины бросили в жестокий бой. Одну из них направили на передовые позиции даже без патронов (она получила их лишь в непосредственной близости от неприятеля).
Между тем все японские винтовки для предохранения от ржавчины были тщательно смазаны густой смазкой, ведь им пришлось совершать длительное путешествие сначала по морю до Владивостока, а потом через всю Сибирь. В ополченской бригаде оружейников не было, и, когда наступил горячий момент, винтовки из ящиков сразу выдали на руки без осмотра и очистки. Затвердевший слой смазки, естественно, мешал правильной работе механизма. Из-за недостаточно внимательного отношения к оружию бой был проигран, а сотни людей напрасно пролили кровь.
Взяв несколько винтовок, я приказал хорошенько их очистить. После этого ни одна не дала осечки.
Так окончился этот неприятный эпизод. Он сильно взволновал меня. Ведь сколько трудов и хлопот было положено на приобретение японских винтовок, сколько было пережито! Мне вспомнился Иокогамский рейд, наши суда Добровольного флота, грузящие японские винтовки и патроны, мои скитания по оружейным заводам и арсеналам Японии, постоянные хлопоты в военном министерстве, бесконечные просьбы и настояния, к которым нам пришлось прибегать, чтобы ускорить получение столь нужного для армии оружия. И вот из-за грубого невежества оно оказалось совершенно бесполезным.
Так жить нельзя!
В июле 1915 года, осматривая оружие в войсках, я прибыл в городок Едвабно, расположенный в 25 километрах от крепости Осовец, доблестно вынесшей грозный штурм германской армии после сильнейшей бомбардировки.
Позиции, расположенные по окраине Едвабно, занимал 85-й пехотный Выборгский полк, в который мне приказали сдать для испытания две автоматические винтовки моей системы 1912 года.
Здесь у меня было много знакомых, так как я уже побывал в полку в феврале, когда он стоял у Варшавы.
– Перпетуум-мобиле приехал!
– говорили офицеры, знавшие о моих вечных переездах и скитаниях.
Теперь войска располагались не в узких мелких канавах, как это было зимой, а в солидно укрепленных траншеях. Вся местность была изрыта окопами, глубокими ходами сообщений, блиндажами...
От живописного когда-то городка остались лишь печальные развалины. Враг находился всего в 120 шагах от передовых окопов. Даже невооруженным глазом можно было различить его бойницы в кладбищенской стене и верхнюю часть перископа. Из Едвабно русские саперы вели минные галереи навстречу неприятельским.