В поисках рая
Шрифт:
практически на половину уходил в корпус оружия, нисколько не мешая. Очередь
естественно невозможна, это оружие снайпера. Я снял его с зажимов. Тяжеловат, но
эта тяжесть приятно успокаивала и вселяла уверенность. Такой стоит штук тридцать-тридцать
шесть. Мне бы копить на него всю жизнь.
Пара магазинов лежало отдельно от оружия. На маленькой полочке сверху
располагались две тяжелые коробки патронов 45го калибра, по пятьдесят штук в
каждом. Я раскрыл одну
головки патронов с голубой маркировкой. Разрывные. Такой словишь и заказывай
отпевание.
В самом углу полки, я сначала ее не заметил, лежала еще одна коробка патронов.
Тех самых. 223 калибр. За, что я люблю свой пистолет, так это за
распространенность боеприпасов, которые он использует.
Мое внимание сразу привлекло к себе оружие, и я только сейчас обратил внимание
на второе отделение сейфа, намного больше первого, в которое засунула свой
любопытный нос Сцилла.
Она почти полностью влезла в шкаф, перебирая лапками темно-желтые металлические
брусочки. В глазах зарябило, и мои ноги стали предательски ватными.
Золото! В голове все перемешалось. Этот неизвестный самолет из далекого Нью —
Гемпшира перевозил золото. Тут все стало на свои места. Пилоты были ребята не
промах, и перевозимое золото видать забрали себе. И смылись от греха подальше.
Видно хотели найти обжитые земли и зажить припеваючи. Еще бы! С такими
деньжищами! Но не дотянули. Многовато не дотянули. До Калифорнии еще лететь и
лететь.
А если не сели раньше? Значит ли это, что вплоть до Нью-Гемпшира одна мертвая
земля? Стоит ли идти за горизонт?
— А у тебя есть выбор? — Сцилла смотрела на меня с груды золота, ее глаза
магически мерцали, ежесекундно меняя цвет.
— Ты не понимаешь, это ведь у черта на куличках!
Мысленное пожатие плеч.
— Ну и что? Еды навалом. Не пропадем.
Эх! Мне бы ее заботы!
Я посмотрел на кучу ценного металла и с сожалением закрыл железную дверцу.
Сейчас это абсолютно бесполезный и бестолковый лишний груз. Может, когда-нибудь
потом. В следующей жизни. У меня и так висел за плечом карабин, а руки заняты
патронами.
Мы вылезли из погибшей машины, молча постояли и направились к оставленному мной
рюкзаку под большим камнем.
Пройдя метров сто, я не выдержал, положил боезапас на землю и вернулся. Открыл
железную дверцу и поднял первый попавшийся брусок. Тяжелый. Неплохо. Никогда
себе не прощу, если не возьму хоть штуку. Не такой уж и большой вес.
Сцилла нетерпеливо ожидала меня у оставленных коробок.
— Пошли? — спросил я ее, поднимая их с земли.
— Куда?
— Вначале
Глава 3. Перекресток
Болело все. Ноги превратились в гудящие раны, я переставлял их автоматически, не
думая и не останавливаясь. Остановка это отдых, а отдых в данной ситуации смерть.
Сапоги казались свинцовыми, иногда даже возникала мысль бросить их здесь, как я
бросил свой бронежилет два часа тому назад. Но для этого надо было остановиться.
А это выше моих сил.
Плечи ныли от такого легкого, а теперь казавшегося сто тонным выцветшего
альпинистского рюкзака давно сгинувшей с Земли фирмы " Пума". Самое обидное, что
выбросить было почти нечего. Я уже избавился от отмычек и связки динамита. Но
выбрасывать одеяло, патроны, слиток золота и различную мелочевку было просто
глупо. Слишком ценные вещи, чтобы оставлять их на растерзание этому гаду.
Новенький "Браунинг" грозил оторвать мое налитое свинцом левое плечо. Урезанная
версия винтовки.223 на правом бедре тянула к земле. Хорошо хоть Сцилла бежала
рядом и не добавляла свой вес ко всей этой чертовой тяжести.
Пот застилал глаза, стекал за шиворот и мешал свободному передвижению. Рубашка в
красно-черную клетку была мокрой насквозь. Из-за быстрого шага я запыхался, было
жарко, хотя уже наступили сумерки.
Местность кардинальным образом изменилась. После встречи с погибшим самолетом мы
свернули еще восточнее, где по моим прикидкам находился Нью-Гемпшир и мертвая
земля из голой каменистой равнины превратилась в холмистую долину, которая как-то
незаметно сменилась невысокими утесами из красного камня. Жара Пустыни спала, на
небе появились облака, отбрасывающие тень на землю.
Нам все также никого не попадалось, и мои шаги гулким эхом отдавались в мертвых
утесах. Иногда с них срывались мелкие камни, увлекая за собой другие, но сказать,
что вызвало их падение, природа или живое существо не представлялось никакой
возможности.
Левой, правой, левой, правой, прыжок через неглубокую расщелину, левой, правой.
Мой мозг отупел. Я был уже вторые сутки на ногах без сна.
Сцилла забежала чуть-чуть вперед, повернулась ко мне своей мордочкой, сияя
багрянцем глаз, встала на задние лапы и, расправив свои огромные уши, стала
вслушиваться в наступающую по пятам за нами ночь.
— Идет. Недалеко. Минут шесть бегом.
Естественно шесть минут ее бегом. Моим все пятнадцать. Но ей не надо было ничего