В поисках разумности
Шрифт:
— Почему не едите, — спросил Александр, — или пирожков на корабле переели?
— А откуда вся эта еда взялась? — спросил Василий.
— Как откуда? С кухни. Или ты удивляешься, как она вдруг на столе очутилась? Не бойся, всё нормально, потом узнаешь, как. Хорошая еда, можешь есть.
Василий несмело взял в руки куриную ножку.
— Да нет, я о другом. Откуда её столько?
— Мать — земля кормит, — засмеялся Александр и повернулся к своим магам. Краем глаза он заметил, что остальные немаги тоже понемногу потянулись за едой. Болтовня со старыми знакомыми и обсуждение слов ректора заняли его надолго. Обернувшись через некоторое время, он увидел, что за столом немагов
После обильного пира их начали по одному разводить по комнатам. Комнаты, в которых им предстояло провести ближайшие годы, были выдолблены в глубине горы, и представляли из себя пещеры, к которым откуда-то сбоку или сверху по хитрому световоду подводился солнечный свет. Впрочем, по причине глубокой ночи света от них было очень немного, и в каждой комнате пылал очаг, а на стенах горели яркие светильники. Зато каждому студенту полагалась отдельная комната, с туалетом и огромной ванной, почти бассейном, что для многих из них было неслыханным богатством. Какого-либо разделения жилья по орденам не было, только подневольных "рыцарей" заперли в каком-то дальнем крыле.
Александр стоял посередине своей комнаты и планировал размещение вещей, когда на пороге появился Василий Майоров.
— Слушай, Саш, можно, я займу соседнюю комнату, тут, рядом с тобой? Нам дали несколько на выбор.
— Конечно. Добро пожаловать.
— Слушай, а ты правда маг? Можешь летать на метле, превращать одни вещи в другие и тому подобное?
— С детства. А на метле я тебя прямо завтра прокачу. Ректор сказал, что не-магов будут возить во время обзорной экскурсии старшекурсники, но я думаю, что никто возражать не будет.
— А зачем вы летаете на мётлах? Холодно и медленно. На самолете и удобнее, и быстрее.
— Мётлы — это только забава. На большие расстояния мы не летаем, а просто переносимся… правда, это разрешают делать только после совершеннолетия.
— Потрясающе… Не верится. А чему же тогда нас будут учить в университете?
— Для чего-то мы им нужны. Ректор сказал, что мы — это те, кто изменяет суть происходящего. Не представляю, что это значит. Возможно, речь идёт о том, что сейчас мир крайне несовершенен, войны, бедность, и тому подобное, а работать со всем этим некому…
— А ты тоже считаешь, что мир несовершенен и его надо переделывать?
— Что значит "тоже"?
— Ну, все, кто меня окружали до этого, говорили, что им всё ясно и всё понятно, коммунизм на весь мир, зарабатывать побольше, глотать поглубже — и всё будет хорошо. А мне кажется, что всё несколько сложнее… Я за такие речи сюда и попал.
— Да, наверно. Нет чего-то главного. У меня лично такое ощущение, будто все заняты только тем, чтобы прожить остаток жизни как можно комфортнее, — замок побольше, хобби поинтереснее, и никто не интересуется тем, что стоит за всем этим, никто не интересуется сутью происходящего. Темные маги убивают всех налево и направо, и никто не думает о том, как сделать так, чтобы такое больше не повторялось. Надо бы придумать какую-нибудь силу, которая боролась бы с тёмными, но никому нет до этого дела. Очень странное состояние, меня это с детства бесит. Все сидят по домам и ждут, когда их убьют по очереди. Прямо какая-то всеобщая слепота и глухота, хоть волосы на себе рви.
— А что, среди магов тоже идёт война?
— Да, да ещё какая! Война среди немагов — это только отражение войны среди магов. Её начали тёмные маги, и если бы не они, война сразу же закончилась бы.
— А что ещё могут маги?
— Многое… превращения, зельеварение, выращивание волшебных
Они много еще о чем проговорили в этот вечер. Василий, в основном, интересовался миром магов, Александр рассказывал.
Удивительно, но когда в следующие дни Александр решил навести статистику и начал расспрашивать, кто ещё из студентов прибыл в университет потому, что хотел улучшить мир, то никого больше не нашел. Остальные студенты хотели либо обрести бессмертие, либо придумать заклинание полного счастья, либо вообще не понимали, за что их пригласили.
Глава 6. Первый день в Университете
2 сентября 1942 г., среда.
Разбудил их мягкий звон десятков колокольчиков. Этот звон, сливавшийся в неизвестную мелодию, проникал через любые стены, но не вытряхивал из кровати, как звон какого-нибудь механического будильника, а ласково выманивал в чудесный и загадочный мир. Завтрак проходил в том же парадном зале, но на этот раз столы стояли разобранными не по орденам, а по учебным группам. Первокурсникам пришлось довольно долго искать свои места.
Всё утро они примеряли и получали форменную одежду. Отношение к одежде и ко внешнему виду в университете было особенным. Как объяснила Наталья Владимировна Красина, мастер одежды и украшений, в университете всё должно быть совершенным и прекрасным, в особенности внешний вид студентов.
— Вы останетесь такими юными и красивыми совсем недолго, к сожалению, лет двадцать — тридцать, не больше, — печально вздыхала она, — и это лишняя причина хоть на это время украсить вас так, чтобы одежда подчеркивала ваши естественные красоты.
Студенты смеялись и разбирали комплекты одежды. Для них тридцать лет были целой вечностью. С парнями всё прошло относительно просто, форменные куртки — доспехи шли почти всем. Надо сказать, что это была очень необычная одежда, ничего подобного ни маги, ни немаги никогда не видели. Многочисленные накладки и отвороты были отнюдь не декоративными элементами. Все они несли свои функции, одни служили для утепления, другие — для вентиляции, третьи — для конденсации паров влаги на холоде. Это было поистине удивительное устройство, в котором можно было комфортно чувствовать себя как в комнате, так и при морозе до двадцати градусов. В мороз такая куртки грела, в жаркой пустыне она охлаждала и конденсировала испаряющуюся влагу — на всякий случай. Для перехода от одного климата к другому достаточно было всего лишь перестегнуть несколько пуговиц. Это была очень непростая одежда, с весьма сложными правилами использования, и при этом в ней не было ни капли магии! Наталье Владимировне пришлось прочитать целую лекцию о том, как использовать это чудо техники. Эти чудо-куртки подошли почти всем, и только немногим невысоким и щуплым студентам, которые смотрелись в этих куртках до смешного широкоплечими, выдали классические костюмы типа "лондонский денди".
С девчонками было сложнее. Куртки им выдали тоже, но в качестве рабочей одежды. А затем каждой из них начали индивидуально подбирать платье, костюм и соответствующий макияж. Парней привлекли на принеси — подай (а приносить и подавать пришлось много). Наталье Владимировне помогали десять девочек с шестого курса, и всё равно их сил не хватало. Дело было не в том, что одежда, которую они делали, была плоха, а в том, что она была слишком хороша. Девчонки не могли выбрать.
— Как я люблю эту красоту! — говорила Ваулина, вертясь перед зеркалом, — Нет, ну скажи, мне это платье идет? — Ваулина и Тихонович упросили знакомых по школе парней остаться, чтобы они могли помочь им с проблемой выбора.