В поисках разумности
Шрифт:
Александр понял, что дело плохо, и дал красную вспышку вверх — сигнал о помощи. Он надеялся, что только их группа столкнулась с такой засадой. Но почти одновременно с его сигналом в воздух поднялись и другие красные вспышки — дела в других частях деревни были не лучше. В этот момент Майоров наконец вставил новый магазин, и ещё один ряд гаргулий упокоился навек. Давление на Савелкина ослабло, он смог собраться и поставить новый щит, на этот раз на ближайший дом. Следующая волна атакующих уперлась в упругий щит и забуксовала на месте. Нападения спереди можно было несколько секунд не бояться. Можно было посмотреть и на то, как обстоят дела в тылу.
У группы Палиаса дела были намного хуже. Они были гораздо ближе к дому, когда началась атака, и потому первые гаргульи оказались среди ребят в самом начале схватки. Неизвестный Александру немаг погиб почти сразу, Шигарев, надо отдать ему честь, сумел правильно сориентироваться и начал палить по дальним гаргульям, уворачиваясь от той ближайшей, которая хотела его порвать. Ему удалось остановить тех гаргулий, которые рвались к ним и к группе Веселова от дома и задворок, но это далось группе Палиаса тяжелой ценой. Прикрывая Шигарева, они покрошили тех гаргулий, которые рвались к нему, но не смогли защитить себя. На глазах у Александра одна из гаргулий стукнула Константиноса по голове, Палиас упал. Другая гаргулья напала на Галину Гнатко сзади, запустила лапу под шинель и располосовала острым когтем от паха до горла. Разорваная шинель упала на снег.
Александр уложил обеих гаргулий, показал Дубровской на дом — стреляй, мол. Она не двинулась с места, глядя на всё происходящее широко открытыми глазами. Посылая палочкой убийственные заклинания в наступающих гаргулий, Александр другой рукой отвесил ей пощечину и завопил прямо в ухо: "Стреляй!" Дубровская повернулась и выпустила в строну дома очередь из всех патронов, которые были в магазине. Упала только одна гаргулья.
В воздухе зазвучали протяжные, пронзительные звуки сигнального рога — один длинный, два коротких. Они были магически усилены — казалось, что поёт и вибрирует сама земля. Сигнал отхода. Руководство поняло, что дело обернулось провалом.
— Отходим! — завопил Александр и потянул за собой членов своей группы. Увлечённые боем, они просто не слышали его.
Александр подбежал к Максиму Прохорову, единственному, кто из группы Палиаса более — менее ловко уничтожал и уворачивался от гаргулий:
— Мне нужно шесть секунд. Сможете их сдержать?
Максим кивнул. В этот момент избушка, на который Савелкин поставил привязку щита, начала крошиться и сдвигаться. Маленькое бревенчатое сооружение с соломенной крышей не выдержало давления множества тяжелых тварей.
Александр склонился над Галиной, закрыл глаза и сосредоточился. Строгость и твердость. Солнце и лёд. Опустить эти чувства на раскрытую рану, убрать заражение. Любовь и весна, мама и вода. Оживить клетки, заставить срастись рану. Лето и игра, вдохнуть жизнь. Он открыл глаза, провел палочкой по разрыву. Рана срослась, Галина застонала. Александр метнулся к Константиносу. Тот, обхватив голову руками, уже сидел, раскачиваясь и подвывая. Александр направил на него палочку и выкрикнул: "Показавлани!" В воздухе материализовалась дымка — увеличенная копия головы Константиноса. Сквозь полупрозрачные кости был виден мозг. На затылке и в правом виске темнели нехорошие отеки.
— Извини, дружок, сейчас не до нежностей, — пробормотал Александр и заблокировал затылочные и височные доли. В ближайшее время Константинос не сможет видеть правым глазом и чувствовать нежные чувства, но сейчас это было не важно. Через секунду боль у него прошла, и он удивленно посмотрел на Александра. Только левым глазом.
— Отходим! — закричал ему Александр, — идти, стрелять можешь?
— Да.
Дубровская вставила новый диск, намереваясь выставить его в белый свет так же бесполезно, как и предыдущие. Александр переключил ей режим стрельбы на одиночный и крикнул: "Целься!"
Твари поняли, что легкой победы не будет, и начали прятаться за разными предметами, но продолжали наступать, норовя охватить ребят сзади. В этот момент сверху пронесся на метле кто-то из магов и сбросил на гаргулий смертельный шар с радиусом действия в добрых двадцать метров. Основная масса гаргулий, наступавших на группу Александра, погибла.
— Ольга! Сможешь отнести Галю к лазарету? — завопил Александр приближавшейся Ваулиной. Та кивнула, попыталась подхватить на спину Галину, но не смогла и закричала: — Давай ты!
— Я к лазарету и обратно! Отводи их к околице. Понятно? — выпалил Александр, подхватил Галину на руки и унёсся к санитарной палатке.
Немаги из резерва вздрогнули, увидев его с раздетой порванной девушкой на руках, и перевели взгляды обратно на деревню. Александр побежал к палатке. Около палатки уже лежало с два десятка раненых, некоторые были накрыты с головой шинелями. Вокруг трёх операционных столов носились студенты — маги из европейской школы. Их намеренно оставили в лазарете — у европейцев была очень хорошая целительская школа. Тут же был профессор Пащин и трое преподавателей с целительского факультета.
Пащин замахал Александру: подноси сюда. Парня с откушенной рукой снимали со стола, на который Александр тут же положил Галину.
— Так, всё срослось неплохо… вот тут желудок грубовато сошелся, придется перешить, — зашептал профессор, глядя внутрь тела, — так, вот тут ещё воспаление будет… уберём… У нас ещё есть болеутоляющее? Нет? Уберём боль, отключим рецепторы… потом надо будет включить, а то не будет чувствовать боли в животе… Ну, вот, скоро будет, как новенькая.
Тут Галина открыла глаза и прошептала: "Почему так больно? Почему должно быть так больно?" А затем выдохнула долгим — долгим выдохом.
— Готова! — печально констатировал Михаил Олегович, а затем закричал помощникам: — Уносите, уносите! Следующий!
— Что с ней? — спросил Александр.
— Болевой шок. Душа не выдержала боли и ушла. Но ты себя не вини, ты сделал всё в лучшем виде.
— Мне надо к ребятам… к моей группе.
Но Пащин его уже не слышал, обратив все внимание на следующего пациента.
В несколько приёмов Александр достиг своей группы. Других потерь не было, они уже выходили за околицу. Гаргульи не решились атаковать на ровном месте и отправились на поиски менее зубастой добычи.