В поисках разумности
Шрифт:
— Сергей Александрович, а зачем тёмные стремятся убить в том числе и фашистов, если они им помогают и собираются строить из них своё царство? — задался Александр внезапно возникшим вопросом.
— Отличный вопрос! — похвалили Гуров после недолгого раздумья, — Надо будет проверить, те ли это тёмные маги. Возможно, мы имеем две или даже несколько независимых групп — одна помогает фашистам выиграть войну, а другая готовит намного большую пакость.
Гуров исчез. Паравашти сверился со временем.
— Нам ещё два часа патрулировать. Давайте штаб проверим, вдруг там тёмные повеселились, пока мы за этими следили… Сделаем так: мы с Веселовым переносимся в штаб, немаги стоят тут и страхуют с рукой на тревожной кнопке. Если мы через десять минут не докладываемся, поднимаете тревогу. Идёт?
Соколов и Майоров кивнули: именно так они и поступали во время всех предыдущих выходов. Веселов и Паравашти Суабаху перенеслись к штабу. И тут произошла беда: тёмные каким-то образом смогли обнаружить немагов. Атака была настолько быстрой и внезапной, что Соколов даже не успел нажать тревожную кнопку, как уже получил смертельное заклинание. Майоров успел.
Через два удара сердца на голову тёмным свалились Веселов и Суабаху, ещё через два из пространства вывалилась ударная группа боевых магов из "Белого Орла". Тёмные успели сделать спасительный шаг и исчезнуть переносом. Они не пытались ни пытать пленных, ни добивать — это их и спасло.
Соколову взорвали все внутренности, и он корчился в муках — едкий желудочный сок разъедал всё изнутри. С ним особых проблем не возникло — ещё до прибытия боевых магов Паравашти с Александром начали восстанавливать органы и выпустили желудочный сок с кровью. Двое из прибывших магов подхватили Валентина на руки и молча исчезли — понесли в целительское крыло Университета, чтобы там могли проконтролировать заживление органов.
С Майоровым было сложнее. На Василии испробовали какое-то новое изобретение, заклинание сильных мучений, запущенное на многократное повторение. Заклинание Александр снял сразу, но до этого оно успело совершить много оборотов. Боль, которую успел испытать Майоров, невозможно было представить: даже двукратное применение заклинания этого типа иногда сводило людей с ума. Тут же оно прошло много раз. После снятия заклинания Майоров не очнулся и продолжал подёргиваться. Ничего не смогли сделать и целители университета после возвращения. Максимум, чего им удалось добиться, влив лошадиную дозу обезболивающего и успокаивающего — это того, чтобы Василий открыл глаза и подёргивался реже. Но он никого не узнавал и не отвечал на вопросы.
— Есть только один человек… одно существо, которое может чем-то помочь, — сказал вызванный по такому случаю доктор Ли Чанг, — правда, мы обещали их не беспокоить, и если даже они возьмутся, то это будет стоить нам целой кучи золота. Но мы пойдём на это… Берите друга, ребята, и переносимся в Японию. Мы идём к нагам.
Глава 27. Госпожа Гадеаса
Небольшая горная деревушка встретила их неприветливо. Доктор Ли Чанг кланялся на каждом шагу, студенты повторяли, но стоявшие в дверях небольших крытых соломой домиков крестьяне смотрели неприветливо. Но и не мешали. Доктор Ли Чанг обрадовался.
— Хорошо, хоть не прогоняют, — шептал он.
— А кто такие наги? — спросил у него Александр.
— Никто не знает. Ходят легенды, что это ещё одно из самых первых человечеств, появившихся на Земле. Разумные существа, не уступают человеку, но все системы — как у пресмыкающихся. Не выносят холода, размножаются яйцами. Их осталось очень мало. Зато сколько всего они знают… Но они очень неохотно идут на контакт. Нам повезло, что эта община — она служит нагу — не выгнала нас сразу.
Их путь лежал к небольшой пещере, расположенной в крутом слоне горы на берегу парящего озера. Очевидно, озеро грели снизу геотермальные источники. В озере купались горные обезьяны.
Идти по узкой тропинке было очень неудобно, а приходилось ещё и заботиться о носилках с телом Майорова. Несмотря на это, Александр не мог не заметить, что тут очень красиво: высокие горы, сияющий снег на горах, пышные сосны на склонах, голубое небо отражается в небольшом озере, обезьянки в озере…
В пещере их ждал обнаженный до пояса молодой человек с повязкой на голове. На повязке была вышита змея. Он сказал несколько отрывистых фраз Ли Чангу, тот ответил в таком же отрывистом стиле. Парень вышел. Потянулись томительные минуты ожидания. В пещере было жарко, и облаченным в боевые костюмы ребятам было неудобно.
Через пять минут появился тот ж японец с повязкой, говорил он на этот раз намного ласковее.
— Госпожа Гадеаса нас примет, — с облегчением сказал Ли Чанг.
Они прошли в небольшую пещерку, по краям которой были расставлены скамеечки. Носилки с Майоровым поставили посередине. В следующую секунду появилось преудивительное существо: верх у него был как у человеческой женщины, а зато низ… низ был как у змеи! Даже на хвосту погремушка, как у гремучей змеи! И при этом существо это было совершенно неодетое, если не считать одеждой множество поясов и браслетов с различными подвесками на руках, на теле и даже на хвосте. Цвет кожи у него был тёмный, с зеленоватым отливом. "Интересно, — подумал Алекасандр, — зачем ему груди, если оно размножается яйцами? Или они млекопитающие, которые вылупляются из яиц?"
Нага неторопливо проползла несколько кругов вокруг Майорова, обратилось на неизвестном Александру языке к Доктору Ли Чангу, тот что-то ответил.
Гадеаса сняла с Майорова сонное заклинание, которым того упаковали в Университете — без палочки, просто взмахом руки. Василий сразу начал подёргиваться. В следующую секунду нага начала танцевать, притоптывая и похлопывая всем, чем только было можно. Звон многочисленных погремушек образовывал ритмичную музыку, правда, не очень приятную. Нага приплясывала на месте, изгибаясь и выгибая руки. При этом её взгляд был совершенно серьёзным — она неотрывно смотрела на Майорова.
Через пятнадцать минут Александру показалось, что он понимает, что делает нага. Она выбивала несколько ритмов сразу. Один, основной ритм, настраивал на определённый лад. Остальными ритмами нага возбуждала, томила, подводила к возбуждению, а затем снимала возбуждение. В моменты наивысшего напряжения она издавала резкие, отрывистые звуки, что-то в роде "Хах!". Майоров бессознательно дёргался, но явно реагировал на ритмы наги.
Через полчаса танца нага устала и объявила перерыв. Она хлопнула в ладоши, появился молодой японец с чашей какого-то пития.