В поисках «Руритании»
Шрифт:
Мальчики по очереди приложились к эмалевому, в цветочках, кувшину, приятно холодившему ладони. Квас, и верно, оказался ледяным, с грушевым привкусом.
– Что до Египта, – продолжил меж тем Леонид Иванович, разламывая новый бублик, – вот какое у меня предложение. Организацию экспедиции я беру на себя. Хорошо, конечно, что граф оставил вам и деньги и указания, только ведь этого мало. Можете мне поверить, я ведь готовил и снаряжал две экспедиции в Восточный Туркестан. Крайне хлопотное занятие, доложу я вам…
– Но отец-то все устроил, и экспедицию, и перелет! – вскинулся Никола. – Я – его наследник и тоже справлюсь!
– Граф – весьма влиятельная персона – покачал головой дядя. – Он способен провернуть и не такое предприятие. Вам же, юноша, еще учиться и учиться. Вот скажите, многих ли из европейских знакомых вашего батюшки вы знаете лично?
Юный руританец задумался, потом неуверенно пожал плечами.
– Вот видите! Господин Рукавишников, конечно, сделает для вас все, что в его силах. Но все равно, своими силами не обойтись: для подготовки такой экспедиции нужно поддержка державы! Ну, это мы потом обсудим, а сейчас я вас кое с кем познакомлю…
II
Вернувшись в Петербург, мальчики расстались. Никола поехал в гостиницу «Знаменская», возле Николаевского вокзала, где остановились Рукавишников с Безимом; Иван заночевал у дяди. Они допоздна проговорили в гостиной, а с утра отправились на Невский, чтобы продолжить беседу за завтраком. Сейчас они сидели за зеркальными стеклами кофейни, прихлебывали ароматный напиток из крошечных, китайского фарфора чашечек и хрустели меренгами. Столик выбрали у окна, выходящего на тротуар, и кадет с удовольствием ловил завистливые взгляды сверстников в гимназических фуражках распоряжением попечителя столичных казенных гимназий, им запрещалось посещение подобных заведений.
– Не ожидал от вас такого! – в голосе Ивана явственно слышен был упрек. – Обещали пикник в Красном Селе: подышим, мол, свежим воздухом после столичной копоти, на травке посидим – и на тебе! Признайтесь, барон заранее знал о нас?
Дядя улыбнулся. Улыбка его выглядела виноватой, и лишь в глазах мелькали чертики.
– Никому не скажешь? – заговорщицким тоном произнес он.
– Ей богу! – пылко заверил мальчик. – Может, только Николу, ладно?
– Вот ему-то как раз больше всех нельзя. Мы, конечно, доверяем твоему другу, но он может счесть, что все это подстроено – и наделает глупостей.
Иван вспомнил, как закаменело лицо товарища, когда дядя представил подошедшего к ним господина. Барон Эверт явился на встречу в партикулярном платье – парусиновая пара, легкомысленная тросточка и новомодная Deerstalker hat [4] в мелкую шотландскую клетку, довершавшая облик столичного щеголя на загородной прогулке. И только глаза – острые, все замечающие – выдавали владельца лазоревого мундира.
Среди кадетов, как и вообще среди флотских офицеров, не принято хвастаться подобными знакомствами, так что Иван чуть помедлил, прежде чем ответить на рукопожатие Эверта. Что касается Николы юный граф с детства знал о гонениях, обрушенных королем Миланом Обреновичем на его родню, Карагеоргиевичей – а ведь сотрудников сербской тайной полиции тоже называют жандармами…
4
Вид английской охотничьей шляпы с двумя козырьками. Известна у нас как «шляпа Шерлока Холмса».
– Я полагаю, – продолжал дядя, будто не заметив сомнений племянника, – граф Никола с самого начала не исключал, что рано или поздно ему придется искать помощи в России. В Санкт-Петербурге у него весьма обширные знакомства, но, в виду сложности и деликатности предстоящего дела, обращаться к кому попало было бы опрометчиво. А потому он связался со мной и попросил посодействовать. Я в свою очередь, свел графа со своим знакомым из Министерства Внутренних дел – а тот уже и призвал на помощь фон Эверта. Так что, конечно, барон все знал заранее.
Иван с подозрением посмотрел на дядю. Нет, вроде бы, не шутит…
– Так отец Николы обратился к вам? Вы, значит, были знакомы?
– Как ты знаешь, граф увлекался древней историей и археологией. Лет пять назад, когда я в очередной раз вернулся из Туркестана, он как раз приезжал в Петербург – и, в числе прочего, посетил заседания Императорского Географического общества. Там мы и познакомились: граф расспрашивал меня об организации экспедиций, вникал во все подробности.
– Так это вы подсказали ему использовать аэростат?
– Что ты, конечно нет. В таком деле рискованно полагаться на новомодные изобретения, которых в последнее время развелось столько, что глаза разбегаются. Вот сломается «газовый мотор» где-нибудь над пустыней, в тысяче верст от ближайшей мастерской – и что тогда делать? Нет уж, лучше по старинке: лошадки, казаки, юрты, вьючные седла. Дольше, зато надежнее.
Иван с сомнением посмотрел на дядю. Ему-то мысль использовать воздушный корабль казалась гениальной и донельзя увлекательной. Чем не воплощенные в жизнь романы мсье Жюля Верна?
– А вот Морское министерство заинтересовалось проектом Леньяра. Ты, наверное, слышал про «аэроскаф», который строит серб Радован Мирович?
Иван кивнул. Он успел побывать в Гатчине, в «Воздухоплавательном парке», и даже присутствовал при демонстрации газового двигателя, спроектированного изобретателем для воздушного корабля.
– Леньяр в своем проекте использовал некоторые из разработок Мировича. Граф Никола был знаком с сербским изобретателем и, приняв решение о строительстве дирижабля, пожелал соединить в нем лучшее из двух проектов, русского и французского. В благодарность граф обещал передать сербу чертежи Леньяра, и самое главное – подробный отчет о том, как поведет себя воздушный корабль во время перелета. Но «Руритания» сгинула, и Мирович остался у разбитого корыта: граф ведь так и не не успел выполнить свое обещание! Но есть еще наше Адмиралтейство; оно видишь ли, вбухало уйму средств в проект серба, и теперь, кровь из носу, надо как-то оправдать затраты. А потому, принято решение отправить экспедицию – узнать, что случилось с дирижаблем, заполучить кого-нибудь из экипажа, лучше всего, самого Леньяра, или, хотя бы, его записи и чертежи – вполне ведь может статься, что они были на борту «Руритании»!
– Значит, вот что вы собираетесь искать… – насупился Иван. – Аэростат… а как же письмо графа?
– Морское Министерство не собирается афишировать свое участие в этом предприятии. Недавно из Африки вернулся путешественник Петр Петрович Клеймель [5] , привез карты, дневники, детальное описание мест, где ему довелось побывать. Так что официально мы отправимся для проверки его сведений. Увы, здоровье Петра Петровича подорвано, так что возглавить экспедицию предложено твоему дядюшке.
5
Прообразом этого персонажа послужил русский путешественник и географ В. В. Юнкер, путешествовавший по Африке в 70-8- годах 19 века