В поисках утраченного
Шрифт:
— Смотри, вон там, там и там посты, — шептал Алексей на ухо Афанасию. — Я иду первым, ты за мной, смотри по сторонам, могут ещё где-то показаться. Задача пройти максимально незаметно. Всех кто будет мешать, я снимаю. Как только попадаем в подвал, двери нужно запереть, потом и ляду. С теми, что внутри церемониться не придётся, они нам всё равно не дадут дождаться нужного часа. Всё понял?
— Да.
— Тогда пошли.
Алексей постарался максимально обойти всех, кто был на улице. Ставни на окнах и входные двери были плотно закрыты, значит, если им удастся запереть изнутри подвал, а потом и ляду, да если ещё и шума не наделают, то вполне возможно, что оборону выдержат. Троих опричников, которых никак не удалось обойти, пришлось успокоить на некоторое время, но сработали чисто и тихо, к подвалу подошли ни кем не замеченные, и здесь тоже повезло, как только они подобрались к дверям, те приоткрылись и наружу, оглядываясь по сторонам, вышел стражник. Он явно покинул свой пост в нарушение приказа, поэтому вышел очень тихо, чем моментально воспользовался Мещеряков, оглушив его и затащив вслед за собой в подвал.
— То-то ты быстро Савелий вернулся, — послышался голос из глубины. — Что на начальство напоролся?
— Ага, велели двери подпереть изнутри, иди, помоги, — полушёпотом пробурчал в ответ Афанасий.
— Ты чего это шепчешься, — ответил второй стражник, — здесь окромя нас нет никого.
— Говорю, подсоби скорее, — вновь позвал Афанасий.
— Да иду, уже ид…
Договорить он не успел, точно размеренным ударом Мещеряков уложил его рядом с товарищем. После чего уже спокойно обоих обыскали, отобрали всё, что можно было считать оружием, связали, заткнули кляпами рты на всякий случай и усадили, подперев ими двери, заодно накинув на них мощный засов.
— Здесь, кажется нормально. Молодец, сообразил его позвать, — похвалил Мещеряков Афанасия. — Пошли дальше.
Они осторожно поднялись по лестнице и приподняли ляду так, чтобы можно было хоть немного сориентироваться. В комнате горел неяркий свет, не больше одной свечи, тишина стояла гробовая. Но вот послышался шорох, шаги, Мещеряков присмотрелся, несколько пар ног виднелись за столом, ещё две пары с драгой стороны, и это только лишь в одной комнате, сколько их может быть в остальных приходилось только догадываться. Он опустил ляду.
— Плохо, в этой комнате шестеро, сколько в остальных не знаю, но выбираться нужно, неизвестно когда прибудет группа эвакуации.
— Согласен.
— Ты хоть немного чем-нибудь из местного арсенала владеешь?
— Да, с саблей справлюсь.
— Тогда легче. — Мещеряков проверил «Стечкина», уложил поудобнее запасные магазины, перезарядил пистолет, взял в левую руку саблю, так на всякий случай, что бы было чем блокировать удар. — Готов?
— Да готов, подтвердил Афанасий.
— Тогда вперёд.
Алексей распахнул ляду, заскакивая в комнату, лёгкие хлопки выстрелов и раненых нарушили тишину ночи все, кто смог двигаться после такого напора, быстро опомнились и кинулись на нападающих. Завязалась драка, двоих уцелевших успокоили быстро, но на шум из соседних комнат начали сбегаться их товарищи. Вот здесь уже пришлось попотеть обоим, на поверку Афанасий очень даже неплохо фехтовал, и Алексею можно сказать повезло, спина оказалась надёжно прикрыта. Хлопков выстрелов почти не было слышно, но вот звон железа да крики раненных всполошили весь двор. На помощь находившимся в доме начали рваться товарищи. Бой внутри длился не долго, на этот раз людей здесь оказалось не так много, как позапрошлой ночью, быстро со всеми расправившись, Алексей с Афанасием, притащили тяжёлый комод, установив его сверху на ляду, потом посчитали потери противника. Всего в доме оказалось двадцать человек, шестеро уже отдали Богу души, пятеро валялись без сознания, но ещё живые, у них были серьёзные раны, и Алексей не думал, что они дотянут до утра, остальные с простреленными в основном ногами, ещё имели шанс выжить. Поэтому перетащив их в комнату, где располагался пульт, решили перевязать раны, но прежде необходимо забаррикадировать все двери и окна. В ход пошла вся мебель, бывшая в этой и соседних комнатах, не стали трогать только комод, в котором располагался пульт. Напор на входные двери и окна не ослабевал, но и ставни пока выдерживали. Алексей осмотрел товарища, нашёл на нём несколько мелких порезов, предложил перевязать, от чего тот отмахнулся.
— Да ладно и так заживёт, у тебя вон тоже штанина в крови.
— Точно, — согласился он, — даже не заметил, когда и от кого пропустил удар. Ладно, давай этих перевяжем, — указал он на лежавших опричников.
Перевязки заняли ещё некоторое время, ставни и двери пока держались, но не факт, что они продержаться до прибытия «Группы эвакуации». Вдруг внезапно снаружи прекратилась вся возня, связанная с попытками прорваться в дом. Всё вокруг затихло, слышна была только суета во дворе, так продолжалось минут тридцать, а потом в щели потянуло дымком.
— Вот это уже совсем нехорошо, — промолвил Афанасий в задумчивости. — Если Авдотья не появится в самое ближайшее время, то выбраться отсюда шансов у нас не будет никаких. А мне совсем не улыбается быть зажаренным в расцвете лет.
— Чему быть, того не миновать, — философски ответил Мещеряков. — Нам с тобой остаётся только надеяться.
Пламя снаружи медленно, но разгоралось, не смотря на дождь. Конечно, он значительно замедлил этот процесс, но всё равно не в силах оказался остановить полностью. Вот уже начали пробиваться маленькие язычки, начали лопаться стёкла с подветренной стороны, дыма становилось всё больше и больше, а надежды на спасение таяли с каждой минутой, именно в это время, в доме, что-то щёлкнуло, и Алексей услышал голос Вероники.
— Лёша, наконец-то, — девушка бросилась ему на шею. Он даже не представлял насколько соскучился за ней всего за один день и две ночи. Насколько он рад чувствовать этот гибкий стан трепетно прижимающийся к нему.
— Не время сейчас лобызаться, тут же раздался ворчливый голос старухи, — быстро вот этих всех вон из этой комнаты, нечего тащить за собой всех подряд.
Мещеряков отстранил девушку и кинулся разбаррикадировать двери в соседнюю комнату, затем вместе с Афанасием перетаскивать раненных, и вновь закрываться.
— Быстрее, быстрее соколики, подгоняла их старуха, не успеем из огня вырваться, зажаримся здесь, а мне никак нельзя, мне надобно успеть, — она в нетерпении стояла возле пульта, готовая в любую секунду нажать кнопку старта.
Мужчины выволокли последнего раненного, захлопнули двери, примостили, к ним лавку, надёжно подперев.
— Всё готово.
— Тогда вперёд.
Они вновь на мгновение зависли в невесомости, в пространстве без воздуха, без времени, без ничего, а потом с сильным хлопком вывалились в своём времени. Дом горел и здесь, они каким-то непонятным образом умудрились притащить с собой и пламя, Авдотья теперь уже никого не стесняясь, начала сбрасывать с себя одежды, она тяжело дышала, Сильвестр сидел на лавке в углу комнаты и как то очень печально смотрел на свою подругу, провожая её в последний путь. Старуха разделась, подошла к нему, нежно погладила по голове.
— Вот и всё милый, теперь уже прощай навсегда, моего времени осталось всего ничего, только несколько минут, а тебе ещё жить, только, как ты жить будешь, я не знаю.
— Авдотьюшка, может, не уходи? Я тебя здесь схороню, на могилку приходить буду, там-то, кто за тобой присмотрит?
— Нет, Сильвеструшка, нельзя так, там моё место, а твоё здесь. А вас я попрошу вынести его из горящего дома, — обернулась она к Алексею с Афанасием. — Всё, прощай, не поминай лихом. — Она крепко обняла Сильвестра, потом резко отстранилась и исчезла.