В поисках Велиаса
Шрифт:
Вэрт уважал его за свои действия, направленные на укрепление дружбы между народами. За время службы, ему уже не раз предоставлялась возможность прикрывать Вериана с тыла. Хоть тот и старался не показывать своей приязни к подчиненному, Вэрт прекрасно знал, что любое его предположение, недовольство или просьбу Вериан рассматривал в кратчайшие сроки.
Еще какое-то время глядя в спину удаляющемуся Грейсу, Вэрт чуть слышно усмехнулся и закинул руки за голову. Вериан прекрасно знал, как давно Грейс пытался переманить его на свою сторону. И очередная неудачная попытка доставляла Вэрту массу удовольствия, даже сейчас, когда ему довелось стать свидетелем очередной смерти светлого эльфа.
—
— Прекрасное дерево, — кашлянув, попытался улыбнуться эльф. — Как нельзя лучше отражает жизнь в Империи. В ее землях сильные корни и мощный ствол, который не ломается, даже прогнувшись под грузом тяжести и печали, друг мой.
— Да, думаю, ты прав, — усмехнулся в ответ Иван. — Амальтииртарэ когда-то мне сказала, что лишь те, кто носит в сердце свет Энис, способен проводить эльфа в последний путь. Она долго пыталась научить меня понимать ваш народ. Слушать переменчивый ветер. Слышать то, что он несет в себе. Она считала это "голосом" вашего древа.
— Она преувеличила, — попытавшись вытереть потекшую со рта кровь о плечо, недовольно потянул Стирдиппид. Благодарно кивнув Горычеву, спешно вытершему его кровь рукавом, эльф вновь перевел взгляд на горизонт. — Но и сказать, что она не права тоже было бы неправильно. Энис покидает нас, если в бою мы умираем без чести. Без верного товарища, способного прикрыть нас в накале битвы. И за это я вынужден сказать тебе спасибо, человек.
Вытерев глаза обожженным кулаком, Иван попытался выдавить из себя улыбку. Слегка недоверчиво поведя бровью от странной попытки Горычева не выглядеть грустным, эльф откинул голову назад, глядя вглубь кроны.
— Прежде, чем я уйду, — сглотнув, перебил тишину Стирдиппид. — Энис хочет, чтобы ты пообещал мне кое-что. Нет. Я хочу.
— Все, что угодно, — положив руку на плечо умирающего эльфа, как мог серьезно взглянул на него Иван.
— В Мивуде хранится древняя реликвия нашего народа, — стараясь не поворачиваться в сторону Горычева, тихо продолжил Стирдиппид. — Лук, который должен был достаться мне от отца после его смерти. К сожалению, в свое время я не послушал дедушку. Он учил меня, что лук — оружие мудрых, которое дает силу одолеть врага, не открывая ворот. Но еще больше он хотел, чтобы я нашел свой путь. И я пошел по стопам матери. Она была "танцующей со смертью" и учила ближнему бою, сколько себя помню. Мне нравилось не полагаться на стрелы, а бросаться в пламя битвы. Я уважал мудрость дедушки, желание отца и таланты моей матери. Дедушка умер, и с двадцать первой зимой я получил свое оружие — лук, способный защитить меня в ближнем бою. Отцу сначала это не понравилось, но увидев меня в бою с ним — он не стал спорить, что совет сделал верный выбор. "Стрелы души", которыми славился мой отец, стали чужими мне. А когда умер отец — лук запечатали до тех пор, пока кто-то из моих детей не пойдет по стопам отцовской линии. К сожалению, я не успел оставить наследников и сегодня ты станешь свидетелем смерти одного из древнейших родов эльфийского народа. Поэтому, заклинаю тебя, Иван…
— Ты просишь невозможного, Штырь…
— Тем не менее, я хочу, чтобы именно ты забрал лук, — прослезившись, повернулся к Горычеву Стирдиппид. — Хоть наш народ и чужд вашему, ты понимаешь эльфов. Ты знаешь язык нашей души. Энис не пыталась защитить себя, когда ты вошел в Мивуд. Она поддерживала в тебе жизнь, питала своими корнями в лазарете. Ты стал достойным этого лука не благодаря годам тренировки, а благодаря сердцу, доставшемуся тебе от отца. Когда я был маленьким, твой отец часто
— Я не…
— Не можешь или не хочешь этого делать? — усмехнулся эльф.
— Только, если ты действительно этого хочешь, — решив не спорить с, уже бледнеющим от боли, боевым товарищем, склонил голову Иван.
— Не дай тьме осквернить твой путь, — вновь запрокинув голову назад, Стирдиппид закрыл глаза. — Возможно, однажды мы встретимся, по ту сторону света. Ну а пока, я вынужден покинуть тебя. Прощай, Иван Горычев…
Слегка засветившись, Стирдиппид обдал руку Ивана легким паром, появившимся от ранений. Раны эльфа затянулись, а запекшаяся кровь испарилась с его костюма.
Мигом позже, его тело стало светиться еще ярче. А еще спустя пару мгновений — он растворился в воздухе, обдав Горычева легким порывом ветра.
Безразлично опустив руку, еще секунду назад крепко держащуюся за плечо Стирдиппида, Иван смотрел на собственное колено. После смерти Зезеты, Стирдиппид был последним, кому он мог доверять в этом, чужом мире. Теперь и он ушел. Горычев остался один. Один против Империи.
Стукнув кулаком по песку и недовольно поморщившись от легкого шипения в обожженных руках, Иван поднялся на ноги и спрятал руки в карманы. Постояв около дерева еще какое-то время, он поймал на лету листик, слетевший с кроны. Крепко сжав его в кулаке, он направил руку по ветру. Разжав ладонь и завороженно глядя, как ветер подхватил трепещущийся листок, Иван спрятал руку обратно в карман, направившись в сторону башни.
— Стой, ты куда? — недовольно заворчал Грейс, когда Горычев нагло прошел между ним и Вэртом.
— Он бы хотел, чтобы я закончил начатое вместе с ним дело, — даже не оборачиваясь, бросил Грейсу Иван.
— Уважать чувства светлых бессмысленно, — поведя глазами, крикнул в спину Горычеву Грейс, но лишь недовольно шикнул, получив в ответ, поднятый над плечом, средний палец. — И что я такого сказал?
— Просто смирись с тем, что в тебе сопереживания другим не больше, чем в кучке грифоньего помета, — скрестив руки на груди, холодно нагрубил своему напарнику Вэрт.
Безразлично пожав плечами, Грейс отошел к краю уступа и вытащил из внутреннего кармана своей мантии самодельную трубку. Подкурив с пальца и выпустив клубок дыма, он сел на край, вглядываясь вдаль. Задание было завершено, хоть смерть светлого эльфа была трудным моментом для него. Смахнув накатившуюся слезинку кончиком пальца, он нервно побегал глазами из стороны в сторону. Убедившись, что Вэрт ничего не видел, он зажал трубку зубами и довольно улегся на локти, закинув ногу на ногу. Им предстоял долгий путь, и перед походом следовало бы поднабраться сил. В отличие от Вэрта, он слишком ценил любую возможность передохнуть, чтобы, как минимум, стоять сейчас, а не вальяжно развалиться на краю пропасти, предаваясь монотонному пусканию табачного дыма.
Глава 18. Дороже жизни
— Милорд, я достал то, что вы просили. Но я не совсем понимаю… — неуверенно прозвучал усталый, слегка испуганный голос посреди длинного, красного зала. Освещенный факелами с обеих сторон, зал заканчивался троном, на котором восседало странное существо. Оно было одето в расстегнутую, коричневую куртку поверх голого, красного торса и в черные, расклешенные от колена брюки. Краснокожее существо имело повышенную лохматость на самом торсе, руках и голове. Пышная, небрежная, черная шевелюра, треугольная бородка, холодный взгляд и два закрученных бараньих рога по бокам.