В полночь упадет звезда
Шрифт:
– Ну, – Амунд обернулся к Горыне, – хочешь быть из рода волотов?
– Да про меня и не то уже говорили. Лучше от Святогора родиться, чем от мамонта подземельного.
– Тогда готовься в дорогу. Надо тебе до зимы в Киев попасть.
Горыня угадывала в Амунде нетерпение любовной лихорадки: зная, что еще очень не скоро сможет получить свою возлюбленную, он старался сделать хоть что-то, чтобы приблизить этот день.
Стало быть, зиму ей предстоит провести в Киеве… Об этом городе Горыня много слышала, но, к счастью, не бывала там. В дружину Амунда она попала последней зимой перед большим заморским походом, и Амунд не взял ее с собой, велел оставаться
Теперь то, что она не ходила в поход и не показывалась в Киеве, оказалось ко благу: ее там никто не знает, и ей нетрудно будет выдать себя за внучку Святогора или Трояна, пращура всего рода великаньего. Уверенности ей нынче не занимать – не то, что раньше. И это тоже благодаря Амунду.
А уж когда она приедет в Киев, то на месте разберется, достойна эта Брюнхильд любви такого человека, как князь плеснецкий, или от этой невесты его нужно спасать.
Глава 2
Поселили Горыню в девичьей избе, где обитали служанки и с ними сама Брюнхильд – та спала на резной лежанке, на пуховых постельниках и за шелковой занавеской. Для Горыни на ночь раскатали на полу два постельника, набитых пухом рогоза, а на день убрали, чтобы можно было пройти.
– А она не с нами разве будет? – посмеивались гриди и кивали на гридницу и дружинную избу. – Коли она тоже теперь в гридях, должна с нами жить.
Горыня и ухом не вела. Дуралеи хоть и пытались ее поддеть, тем не менее выражали согласие принять ее в свой круг. На лицах иных она читала сомнение: рост-де вижу, а какова эта «оружница» будет в деле? Но на это вопрос они ответ скоро получат.
Поутру она вышла на широкий двор, где упражнялись гриди, по-вчерашнему одетая отроком, и в полном боевом облачении: шлем, кольчуга, круглый щит, обшитый кожей. В руках у нее был увесистый «вяз» с женское запястье толщиной и в два локтя длиной – вчера уговорились на испытании не применять железа. Хотя и этим вязом убить человека проще простого.
– Давай, воевода, поединщика мне! – к огромной радости всего двора потребовала Горыня у Рандольва. – Чего время терять?
Гриди, челядь все более густой толпой смыкались вокруг. В ворота лезли кияне: весь город успела облететь весть, что у князя появилась дева-волот. Сам Олег вышел на крыльцо с родичами и ближними боярами.
– За поединщиками дело у нас не станет! – усмехнулся Рандольв. – Кого выставим, княже?
– Самых лучших, кого имею, – Олег тоже улыбнулся и показал на своих телохранителей, в одинаковых позах, скрестив руки на груди, стоявших перед крыльцом.
Простого человека необходимость драться с кем-то из них могла бы смутить. Олеговы телохранители были на подбор: одинакового высокого роста – Горыне по плечо, – они и внешне были похожи, как родные братья. Светловолосые, со светлыми, золотистыми бородками, с голубыми или серыми глазами, даже чертами лица они были схожи, так что на первый взгляд было сложно отличить одного от другого. Только внимательный глаз определил бы, что одни немного старше,
– Кто желает с девой потягаться? – спросил Рандольв.
Ответом были издевательские ухмылки – желания никто не выражал, но никто бы и не отказался.
– Пусть она сама выберет! – предложила Брюнхильд, явно желая подыграть деве-волоту.
– Только вслепую! – ответил ей красивый светловолосый отрок. Горыня видела его вчера и знала, что это Рагнар, младший сын Олега и сводный брат Брюнхильд. – Пусть она как Скади: они закутают головы в плащи, чтобы видны были одни ноги, и пусть она выберет, какие ей больше понравятся!
Дружина закатилась хохотом: поединок еще не начался, а уже изрядно всех веселил.
– Только йесли конунг не вельит потом на ньей жениться! – произнес один из телохранителей; по-славянски он говорил вполне свободно, но, как Горыня и ожидала, выговор выдал его заморское происхождение.
– На ней сможет жениться только тот, кто сумеет ее одолеть! – возразила Брюнхильд. – А пока еще никто из вас этого не смог, так что не спешите!
– Пусть это будет Лютульв, – решил Олег. – Посмотрим заодно, как он себя покажет.
Свей Лютульв, или Льотульв, как он сам произносил свое имя, был новым среди его телохранителей человеком; он приехал в Киев только минувшим летом, из Хольмгарда, и даже еще не понимал по-славянски. В телохранители он попал, потому что их число нужно было восполнить, а только он один был для этого достаточно силен как боец и внешне схож с остальными, что у Олега было обязательным требованием.
– Гакк [10] ! – Товарищ хлопнул Лютульва по спине и подтолкнул вперед. – Хон эст тин. Она твоя.
10
Иди! (др.-сканд.)
К Горыне шагнул тот самый, что смотрел на нее отстраненно и беспощадно. Из всех шестерых это был, пожалуй, худший выбор. Может, он и правда берсерк, мелькнуло у нее в голове. Такие глаза смотрят на противника так, будто он уже мертв, и этим подрывают его боевой дух. Но Горыня и до того слишком часто встречалась с такими попытками. Если бы она на них поддавалась, то сейчас была бы очень далеко от Киева. И в ответ на свирепый взгляд, говоривший «я тебя уничтожу», она лишь двинула бровью и дернула плечом, отвечая: уничтожил один такой.
Варяг тем временем подготовился: надел шлем, взял щит, кто-то сунул ему в руку дубину навроде Горыниной. Первые же шаги его выявили опытного бойца: он двигался не прямо, а вперевалку, приседая и выламываясь, что напоминало пляску медведя на Весновки-Марогоны. Все его мускулистое тело ни мгновения не оставалось спокойным, а на лице застыло холодно-враждебное выражение. Он то подступал ближе, то отшатывался, старался обмануть Горыню, делал выпад, будто намереваясь нанести удар, но тут же отскакивал в сторону.