В полночь упадет звезда
Шрифт:
Неподалеку от штаба Улю догнал старший сержант Доробыц.
— Я искал вас, чтобы передать хорошую новость! — предупредительно сказал он.
— Какую новость, господин старший сержант? — спросил Уля, не проявляя ни малейшего любопытства, весь поглощенный своим открытием.
— Только что получен приказ, подписанный командиром дивизии, о возвращении вам чина капрала. Примите мои поздравления. — Доробыц поспешно стянул свою перчатку, чтобы пожать Уле руку.
— Благодарю вас, господин старший сержант! — сказал Уля, старательно подчеркнув звание Доробыца, отвечая таким образом любезностью за любезность.
Поговорив еще несколько минут, они распрощались.
Уля рассеянно посмотрел вслед удаляющемуся Доробыцу, который шел уверенной походкой, как всегда подтянутый, щеголеватый, в хорошо пригнанной форме, офицерских сапогах и в перчатках из тонкой кожи.
«Какой аккуратный человек!» — подумал Уля о Доробыце, входя во двор дома, где размещался штаб дивизии.
Капитан Георгиу уже ждал его:
— Ну, как успехи?
— Знаете поговорку: если не льет, так падает!
— И на вас что-нибудь упало?
— Упало в том смысле, что я кое-что узнал. Например, на что мог пригодиться господину Смеу проявитель.
И он рассказал о том, что ему удалось обнаружить.
— Невероятно! Такой превосходный офицер, с отличным послужным списком, не сегодня-завтра получающий звание майора, предался гитлеровцам!.. Но зачем? Ради денег? Я никогда не слыхал о его пристрастии к картам или женщинам, не знаю ничего о других его пороках,… Политикой он тоже как будто не занимался… Несчастный! Признаться вам откровенно, я очень огорчен. Я о нем был очень хорошего мнения… Из вашего рассказа я понял, что жена имеет прямое отношение ко всем его делам. Как вы считаете?
— Это совсем необязательно. Надо дать знать в Румынию, установить за ней наблюдение и в том случае, если обнаружится, что она виновна, арестовать ее. Но не раньше чем мы арестуем капитана Смеу. Иначе, узнав о ее аресте, он может спутать нам всю игру.
— А почему вы не хотите арестовать его сейчас?…
— По очень важной причине. Я еще не знаю, виновен ли он. Подумайте только! Капитан Смеу — начальник шифровального отдела. Он знает секреты шифровальной машины и всех кодов. Если бы он был агентом Абвера, вся система нашего шифра уже давно перестала бы быть секретом для гитлеровцев. Но и проходить мимо тех фактов, которыми мы располагаем, тоже нельзя. Прежде чем его арестовать, я должен найти ответы на все вопросы, которые нас занимают и набрасывают тень подозрения на капитана Смеу. Пока еще в цепи доказательств его виновности не хватает нескольких звеньев. Могу вас заверить, господин капитан, что в тот день, когда эта цепь замкнется, я сам буду просить об аресте господина Смеу. И вот еще что… Было бы желательно, чтобы все письма, которые будут поступать на имя капитана Смеу, проходили предварительно через вас. Хотя я и не убежден, что он использует старый способ, от которого однажды отказался, но лишняя предосторожность никогда не помешает.
— Совершенно с вами согласен. Кто знает, что нам еще готовит будущее! Вы разве не видите — с некоторых пор неожиданности нас подстерегают на каждом шагу.
— Теперь я должен уйти. Капитан Смеу стал очень требователен. И если раньше он прощал мне некоторые отступления от дисциплины, то теперь, когда я стал обыкновенным шифровальщиком, он имеет право требовать от меня соблюдения режима, обязательного для всех остальных.
— Вы думаете, что он не подозревает, зачем вы остались среди нас?
— Конечно, подозревает! И если он действительно тот, кого мы ищем, то он дорого бы дал, чтобы отправить меня подальше. Да, чуть не забыл. Я хочу вас просить раздобыть для меня пистолет.
Если бы кто-нибудь со стороны видел, как он стоит и следит за окнами с опущенными шторами, из-за которых пробивается на улицу слабый свет, то поклялся бы, что видит перед собой бедного влюбленного, романтичного и робкого, с тоской следящего за окнами любимой, в надежде увидеть ее хотя бы на миг.
Но Уля Михай не был влюбленным, и окна, с которых он не спускал глаз, не были окнами дома, в котором обитала хорошенькая белокурая венгерка. Свет на улицу падал из окон комнаты капитана Смеу. За ними-то и следил Уля Михай, стоявший под аркой ворот на другой стороне улицы.
Ночь выдалась темная, безлунная. Широкая мощеная улица была пустынна. Местные жители запирались в домах с наступлением темноты. Кое-где еще можно было видеть фигуры солдат, которые перебегали из дома в дом, но скоро и их не стало видно. Воцарился покой, словно городок вымер. Даже привычный лай собак не нарушал тишины, в которой отчетливо раздавались тяжелые мерные шаги ночного патруля. Уля прижался к воротам. Патруль прошел мимо, не заметив его, и опять наступила полная и глубокая тишина, какая, наверное, бывает только в сказочном спящем царстве.
Прошел еще час, пока в окне капитана погас свет.
«Теперь он ложится!» — подумал Уля и невольно вздохнул.
Засунув руки в карманы брюк, он пошел было вниз по улице, нанравляясь к дому, где были расквартированы шифровальщики. Но, сделав несколько шагов, остановился, медленно повернул обратно и снова занял свой наблюдательный пункт в арке ворот напротив дома капитана Смеу.
Он стоял неподвижно, застыв в терпеливом ожидании. Он умел ждать, научившись этому нелегкому искусству еще в те далекие годы, когда служил в таможне и вылавливал контрабандистов.
Правда, тогда он точно знал, что рано или поздно контрабандист появится. Теперь он ждал без всякой уверенности, подчиняясь внутреннему чутью, которое жизнь, полная опасностей, обострила в нем до предела. Это чутье редко его обманывало.
На башне собора часы пробили двенадцать раз, низкими, звучными ударами извещая всех бодрствующих о том, что наступила полночь.
Когда смолк последний удар башенных часов, Уля услышал, что напротив через улицу раздался сухой звук, словно там повернули большой ключ в замке. Уля лег на землю и, затаив дыхание, стал всматриваться в темноту. В следующее мгновение в воротах дома, где жил капитан Смеу, появилась фигура человека.
«Это не капитан, — решил Уля. — Капитан намного выше».
Человек взглянул направо, потом налево и быстро зашагал вниз по улице, стараясь, однако, ступать как можно тише.
Посмотрев ему вслед, Уля Михай чуть слышно присвистнул. «Странно… Это ведь Некулай, денщик капитана! Куда бы это он мог отправиться в такой час?»
Уля узнал его по походке. По той необычной и смешной походке, которая забавляла всех, знавших Некулая. Денщик шел выбрасывая ноги в стороны, раскачиваясь как утка.