В помощь партизану

Афанасьев А.

В вершине конструкции, которую предстояло использовать в качестве подъемного крана, подвесили ролик, через который перекинули веревку. К веревке привязали за один край бревно. Три десятка лироков, скользя ногами по льду, довольно легко подняли семиметровое бревно весом почти в полтонны. Это и неудивительно: от каждого человека требовалось усилие лишь немногим больше, чем в пятнадцать килограммов.

Прорубь для будущей сваи уже была готова. Веревку отпустили, и полутонное бревно врезалось в грунт на дне озера. Бревно было заострено, чтобы его легче было вбить на достаточную

глубину. Пришла пора использовать треугольную конструкцию как механизм для забивания свай. В качестве бабы служил полутораметровый спил с толстого дуба. Полдня ушло только на то, чтобы спилить толстое и прочное дерево, отделить от него необходимую часть и доставить на место.

– Тяни! Отпускай! Тяни! Отпускай!

Механизм пришел в действие, через двадцать минут упорной работы свая была забита. Оставалось лишь переместить подъемную машину к месту следующей опоры. Основа будущего строения была заложена.

Вечером, как обычно, дом Арта заполнила ребятня. Они расселись по лавкам и табуретам. Те, кому не хватило места, устроились прямо на полу.

«Эх, школу бы вам», – подумал Саша.

– Про что же вам рассказать на этот раз?

– Про дальние страны.

– Про Тиванию?

– Нет, про те, которые совсем далеко.

– Ну что ж, слушайте.

Дети замерли в ожидании, вождь говорил о вещах невероятных и удивительных. Рассказ неожиданно всколыхнул Сашины воспоминания, и он замолчал.

– А дальше? Что было дальше? – несмелый голос напомнил о прерванном рассказе.

– И возводили они дома на прочных сваях, выше, чем самые высокие деревья. И людей в них помещалось столько, сколько живет в трех деревнях.

– Эр Арт, расскажи еще, – попросил один из ребят.

– В следующий раз. На завтра не забудьте выучить те буквы, что я вам показал. Буду спрашивать.

Неохотно дети принялись расходиться. Последний из них исчез за порогом. Казалось, какое-то время дом еще наполнен шумом, но постепенно это ощущение развеивалось, и подбиралась она – тоска. Дневные заботы и вечерние хлопоты позволяли разогнать терзающие душу воспоминания. Лишь поздно ночью досада и обида пытались выползти наружу и захватить того, кто гнал их прочь.

Догадывались об этом немногие. Разве что Тилой, перехватив печальный взгляд вождя, задумчиво чесал голову.

Несколько дней назад старейшина учудил. Выйдя утром из дома, Арт наткнулся на полтора десятка девушек и женщин племени. Они окружили его со всех сторон и завертелись в плясках. Улыбающийся старейшина стоял чуть поодаль.

– Тилой, что все это значит? – спросил удивленно Арт.

– Я вижу, что ты грустишь, вождь. Ты одинок. В племени лироков есть красивые девушки, которые пока ни с кем не связали свою судьбу. Есть и такие, кому рано довелось потерять мужа. И те и другие будут рады, если кто-то из них понравится тебе и войдет в твой дом в качестве хозяйки.

Саша покраснел. Что за сватовство здесь затеял старейшина?

– Спасибо за заботу, но я пока воздержусь от выбора.

– Женщины нашего племени нехороши? Может, поищем невесту у соседей?

Арт печально вздохнул. Не хотелось ему рассказывать

о своей душевной боли. Такое не забывается быстро. Сказать о том, что где-то там, в недавнем прошлом, осталась та, которую он выбрал и которая его отвергла? Что это изменит? Лишь бередить раны.

– Не до сватовства, Тилой. Ты же знаешь, дела не ждут.

Старейшина печально покачал головой. Арт же окунулся в ежедневные заботы.

Дел, и правда, было очень много, но не они были причиной его отказа. Большие и маленькие волнения и заботы были его спасением. Они помогали отогнать тоску. Жаль, что лишь на время. Стоило делам закончиться, и она напоминала о себе.

«Не раскисать! Некогда сейчас предаваться унынию! – то ли сказал, то ли скомандовал себе Арт. – Завтра много дел!»

Глава 5

Отбор

Праздник выдался на славу – шумным и веселым. Народу собралось много. Так получилось, что в то время, когда лироки из деревни Пестрых Рысей, вождем в которой с некоторых пор был Арт, усиленно трудились, из-за чего у них почти не оставалось свободного времени, лесные люди из других деревень воспринимали зиму как время для отдыха.

Продовольствие и дрова заготовлены. Если охотники и выходят на промысел, то лишь для того, чтобы запасы оставались на прежнем уровне, а вовсе не по причине возможного голода. А это совсем разные вещи.

Спрашивается, почему другие деревни не готовились так же упорно к возможной встрече с врагом? Арта тоже интересовал ответ на этот вопрос. Но сколько он ни задавал его себе, так и не смог найти приемлемого ответа. Строительство оборонительных сооружений в других поселках или не велось совсем, или ограничивалось полумерами, не занимающими слишком много времени. То же самое и с боевой или организационной подготовкой. Она велась ни шатко ни валко. Каждый тренировался как ему вздумается, организация совместных действий оставляла желать лучшего. Если глава сил самообороны имелся почти в каждом поселке, то более младших командиров не было и в помине, или они назначались от случая к случаю, и порой каждый раз разные. Деления на подразделения тоже не было. Надо ли говорить, что дисциплина, мягко говоря, оставляла желать лучшего. По сути, ни одно объединение охотников соседних деревень не было организованной силой. Да, они действовали на благо своей деревни, случись принять бой, никто не бросил бы свое племя. Но каждый выступал индивидуально, мало согласуя свои действия с действиями других.

Подобная вольница не была чем-то предосудительным в мирное время, но в преддверии вторжения мапри сулила обернуться серьезной проблемой. К сожалению, понимали это далеко не все. Объяснить? Так пытались объяснить. Но человек такое странное существо, которое верит только в то, во что ему хочется верить. Для того чтобы приложить немалые усилия к собственной организованности, нужен фактор, который расставит все на свои места. И, кроме того, надо знать, как все наилучшим образом организовать. Там, где пытались вести подготовку к обороне серьезнее, порой просто не хватало опыта.