В понедельник я убит…
Шрифт:
Дверь в палату тихонько открылась, внутрь вошел высокий брюнет лет тридцати пяти, с папочкой в руке. И товарищ этот явно из органов. Подойдя к моей кровати, он придвинул табурет, присел, и негромко поздоровался:
— Здравствуйте, Антон Сергеевич. Я майор федеральной службы безопасности Коренев, Игорь Андреевич. Вы не говорите ничего. Все, что мне нужно на данном этапе знать, я уже знаю. Меня к вам пустили на несколько минут. Я зашел, собственно, для того, чтобы успокоить вас. Ваш коллега Гущин был у меня. Вашу видеозапись мы просмотрели вместе. И вторую запись тоже…
Я все же перебил вопросом:
— Где Никита? Он жив?
— Майор Северенко? Жив, не волнуйтесь. Его уже отправили в госпиталь МВД. Вы ведь третий день здесь уже. Нашли вас на трассе проезжающие. Привезли сюда, в районную больницу. Как только врачи разрешат, мы переправим вас в областную… Поражаюсь, как вы сумели в таком состоянии доползти до трассы. Машина осталась далеко, на просеке. Вы проползли с такой кровопотерей четыре с лишним километра…
— А что с записью? Я имею ввиду…
— Я понял. Вице-губернатор от должности отстранен, пока находится под подпиской о невыезде. Против Багдасарова возбуждено уголовное дело, но в отношении него оно будет закрыто, за смертью. А сведения Дамира Салихова по поводу захоронения подтвердились. Мне удалось найти в архивах документы. На тот участок земли уже назначена проверка. Будет проведена дезатирация местности. А вот с вами даже и не знаю что делать. Все же нахулиганили вы… По большинству эпизодов вы, конечно, пойдете свидетелем и потерпевшим. Но и к вам буду кое-какие вопросы. Но это уже в компетенции милиции… А в общем то все будет правильно, не волнуйтесь. Я с вами прощаюсь. Там к вам еще один посетитель, нам врачи дали по три минуты. Выздоравливайте…
Поднявшись, Коренев прошел до двери, приостановился, и, обернувшись, по-человечески улыбнулся, и сказал:
— Ты молодец, Антон. Спасибо тебе за все. И — поздравляю с победой. Дай Бог, не с последней…
Когда он вышел, в палату ввалился как медведь Андрюха Гущин, улыбаясь шире ушей. Рухнув на стул, он добродушно похлопал меня по руке:
— Утешать не буду, я не по этой части. Поздравлять тоже. Жив, победил и молодец. Чего хвалить то? Хороший человек это не профессия. А я всегда говорил, что ты боец…
Воровато оглянувшись на дверь, Андрюха ловко извлек из-под куртки крохотную фляжку, три пачки сигарет и зажигалку. Сигареты и зажигалку запихнул под матрас:
— Затарь получше, не то отберут. А сейчас жахнем по глоточку, за твое здоровье.
И присосался, стервец, с нескрываемым удовольствием. Мне буквально глоточек и остался. Спасибо и на этом…
А Андрюха, нисколько не смущаясь своим аппетитом, продолжил:
— Тут такие дела, Антоха… Вчера генеральный клятвенно заверил коллектив, что восстановит тебя на работе, и даже даст собственную программу. И поклялся, что прилюдно съест свой галстук, если будет не так. Наши ведь такой кипиш подняли из-за тебя… Так что вместе нам уже не работать, будешь ты лицом телеканала. Жаль. Ты прирожденный журналист. Но у тебя везде получится. Талантливый человек талантлив во всем. Да, тут с тобой поговорить хотели…
Вытащив мобильник, Андрюха набрал номер и замер в ожидании, корча гримасы и подмигивая мне. Я поинтересовался:
— Кто?
Андрюха многозначительно приложил палец к губам, и замотал головой. Но через пару секунд вякнул в трубку:
— Алло… Алло, это я, Андрей… Да он рядом… Передаю трубку…
Я взял трубку и услышал такой родной голос, что спазм в голе почувствовал. Ульянка, солнышко мое… Вот кто меня вернет к жизни лучше всяких капельниц и пилюль…
А солнышко было в своем репертуаре. Из трубки донеслись Ульянкины всхлипывания, и плаксивый голосок запричитал:
— Антошка, дурачок, ну что с тобой опять, а? Андрей сказал, что ты легко ранен, только я не верю. Он соврал? Ну что ты молчишь? Весь простреленный, да? Ты как дите неразумное, одного оставлять совсем нельзя. Я тут с ума схожу, а ты лежишь себе и все тебе по фигу. Ну что ты молчишь, Полетаев, твою мать!!!
Улыбаясь во весь рот, я все же вклинил словечко:
— Солнышко, ты же мне слова сказать не даешь…
— А что молчишь?! Говори!
— Говорю… Я жив. Практически здоров. Ранен легко, и скоро приеду к тебе. Хотя теперь ты и сама можешь вернуться. В общем, все хорошо. После больницы меня восстановят на работе, у меня будет своя передача. Так что ты выйдешь замуж за успешного журналиста, а не за вечную ходячую проблему. Хотя мы с тобой два сапога пара.
Ульянка на том конце рявкнула: "Дурак!", и я, совершенно зримо, представил, как она притопнула при этом ножкой. И на сердце стало так тепло…
Чтобы закрепить успех, и не дать Ульянке разразиться проклятиями на мою больную голову, я попросил:
— Уленька-кисуленька, я должен тебе одну вещь сказать. Только не перебивай, ага?
Помолчав, Ульянка вздохнула, и покорно согласилась:
— Хорошо, не буду. Что ты хотел сказать?
Собравшись с духом, я вспомнил пожелание дальнобойщика Дамира, и сказал:
— Недавно один человек мне посоветовал… Очень хороший человек, его теперь нет… В общем, я люблю тебя, привереда ты моя. И буду счастлив, когда ты станешь моей женой…
В трубке долго было тихо. Потом снова послышались всхлипывания, и непривычно нежный голосок Ульянки прошептал:
— Я тоже тебя люблю, дурачок ты мой ненаглядный… Выздоравливай. Я выезжаю сегодня же…
А Андрюха, прекрасно все слышавший, улыбнулся уже совсем на пределе допустимого, и показал мне большой палец.
В общем, жизнь прекрасна, господа. И она продолжается…