В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия)
Шрифт:
Они обнаружили в центре пиктограммы, и запах Шертеса, и запах Лорианны (Марисса недовольно скривилась, некоторые слова жены Шертеса начинали подтверждаться), потом вампиры обыскали камеры и сразу нашли ту, в которой держали Шертеса, прикованным к стене особыми наручниками, вызывающими у любого вампира непрекращающуюся боль, поскольку постоянно жгли его кожу. Марисса зябко поежилась, понимая, что пришлось перенести Шертесу, пока он не вырвался на свободу. В этой же камере обнаружили запах Лорианны, каких-то детей, еще одной человеческой женщины, вдобавок вся камера пропахла пролитой кровью, особенно ступени и пол под ними. Не надо было обладать большой фантазией,
— Ищите камеру, откуда жену Шертеса притащили в ритуальный зал, — скомандовала Марисса, поскольку они четко проследили, что в камеру Шертеса Лорри попала из ритуального зала, а вот откуда она попала в зал? Однако, как вампиры ни старались, следы Лорри они нашли только около входа в тайный лабиринт. Получалась странная картина, судя по прочитанным следам, она оказалась в пиктограмме, появившись просто из воздуха.
Разумеется, такое объяснение не устроило Мариссу, вызвав у нее еще большие подозрения в изощренной хитрости и коварстве этой молоденькой девицы. Что ж, неудачи только придавали Мариссе азарта, теперь она решила найти отца и мать Лорри и у них выпытать сведения о любимой дочурке. С новыми силами она принялась за поиски… и снова ее ожидала неудача. Марисса не смогла найти не только дом, но даже не смогла выяснить в каком государстве, в каком королевстве жила Лорианна до встречи с Шертесом.
Марисса только сильнее стискивала зубы, поскольку еще оставалась маленькая надежда что-либо узнать от самой Лорри, вернее, от ее крови. Добыть несколько капель жидкости, что текла в венах жены Шертеса, не составило особого труда, вот тут впервые Мариссу ждало нечто интересное.
Лори была потомком шагарр, ее кровь на одну четвертую часть принадлежала этому ушедшему народу. С этим открытием она побежала к отцу, тут было чему удивляться. Если Лорри всего семнадцать лет и она на одну четвертую шагарра, то, значит, семнадцать лет назад она родилась от кого-то, кто был шагарром наполовину. И безразлично мужчина это был или женщина, полукровок этого народа уже давно не встречали в этом мире.
Догару не надо было объяснять что-либо, он умел мгновенно делать выводы и принимать решения: теперь родителей Лорри искали с утроенной силой.
А все это время Хегет взвешивал доводы "за" и "против" своей помощи Мариссе в таком смертельно щекотливом деле. Аргументом "против" было ясное понимание, что если Шертесу не понравятся изменения, что с ним произойдут, то Хегет, скорее всего лишиться головы, причем очень мучительным и длительным способом. Аргументом "за" был его зуд ученого, создавшего новое зелье и желающего убедиться в его эффективности. А вот Марисса с ее слезливой историей о несчастном и обманутом вампире, не имела никого значения.
Хегет немного изменил рецепт зелья, что готовили для Шертеса. Он так и не знал, использовал его Страг или нет, и это тоже подогревало интерес Хегета. Тут было несколько вариантов. Первый (при котором снадобье не использовали), можно было откинуть сразу. Второй вариант обнадеживал намного больше. Шертес остался жив, значит, немного подкорректировав рецепт зелья (поскольку Хегету не нужна была такая головная боль, как полностью подчиненный Шертес), можно было попробовать вытравить из крови вампира воспоминание о крови его жены, тем самым ослабив связь между ними, а быть может и вовсе ее разорвав.
Задача была очень интересной, Хегет ясно понимал, что если он струсит и не решиться на эксперимент, то второго шанса у него не будет, но и так просто соглашаться он не собирался. Поскольку на карту поставлена его жизнь, то и вознаграждение, которое он хотел потребовать от Мариссы за свою помощь, должно было соответствовать уровню опасности. А за свою услугу он хотел редкую старинную книгу, которая точно была у ее отца. Хегет сам лично видел ее, когда пробыл недолгое время в замке Догара. Хегет понимал, что пропажа книги не пройдет бесследно, поэтому он хотел только одолжить ее на некоторое время, а потом, магически скопировав каждую страницу, каждый рисунок, вернуть обратно.
Продумывая рецепт зелья для Шертеса, Хегет взял за его основу компоненты зелья Беликуса, лишь немного изменив их пропорции. Магистр скрыл от Мариссы, что зелье, которое он собирался готовить, создавалось для того, чтобы полностью изменить и подчинить личность вампира. Хегет здраво рассудил, что такие подробности лучше не сообщать этой сумасшедшей вампирке, мало ли что ей может прийти в голову, а зелье обратного действия у Хегета не было, да и неизвестно возможно ли потом повернуть содеянное вспять. Поэтому Хегет несколько уменьшил главный компонент, надеясь, что такой предосторожности будет достаточно, чтобы разорвать узы, не изменив личности Шертеса. И снова перед магистром встала новая проблема. Он хотел, чтобы при приеме зелья Шертес находился без чувств, в то время как ритуал разрыва уз требовал, чтобы вампир слышал произносимые слова.
Но в этом вопросе Марисса горячо поддержала магистра, пообещав ему доставить Шертеса, если не бесчувственным, то в состоянии глубокого непробудного сна, точно.
Что ж все складывалось как нельзя более удачно, и Хегет дал свое согласие. Марисса лично вычертила в одной из его комнат ритуальный рисунок, и теперь нужен был только Шертес, чтобы провести обряд разрыва ненавистных брачных уз. Наконец, спустя еще две недели, Марисса приволокла тело Шертеса. Хегет скептически хмыкнул, поскольку вампир выглядел так, словно был на торжественном приеме, с которого его похитили, но благоразумно промолчал, решив не злить молодую женщину, которая легко смогла нести здорового мужчину, и при этом даже не запыхавшись. Шертеса положили в центре рисунка, Хегет вставил полую трубку ему в вену, и ядовитая жидкость понеслась по венам вампира. Марисса стала речитативом читать заклятие из книги, что лежала у нее на коленях, а Хегет только теперь окончательно осознал, что он наделал, но пути назад уже не было.
Глава 11
То, что происходило с Шертесом, было страшно. Его тело выворачивалось, билось в конвульсиях, судороги то и дело скручивали ноги и руки. И все это продолжалось несколько часов, потом Шертес затих.
— Что теперь? — с дрожью в голосе спросила Марисса.
— Думаю, что зелье подействовало, — неуверенно сказал магистр. — Наверно, Шертеса можно приводить в чувство.
— А брачные узы точно разорваны? — стараясь как можно дальше оттянуть момент приведения Шертеса в себя, уточнила девушка.
— Ну откуда я знаю, — с тоской в голосе признался Хегет. — Судя по вашим рассказам, Шертес должен был слышать ритуальные слова, но я не уверен, слышал он их или нет.
— А что если я приведу Шертеса в себя и прочитаю их еще раз?
— Мне кажется это правильно, во всяком случае, ему это не повредит, — без всякого энтузиазма в голосе отозвался Хегет. Марисса склонилась над вампиром и влила ему в рот жидкость из маленькой склянки, Шертес машинально сделал глоток, но в себя не пришел. Обрадованная Марисса скороговоркой стала повторять слова заклинания, и тут Шертес застонал и открыл глаза.