В прицеле – Олимпиада
Шрифт:
Но у российской разведки были свои резоны и свои возможности. Долго и планомерно вице-адмирал Старостин внедрял в высший эшелон руководства террористов агента по кличке Дервиш. И вот теперь, когда Дервиш дал первую по-настоящему ценную — на вес золота — информацию, его пришлось срочно эвакуировать.
Собственно, проваленного агента не надеялись найти живым. Но вице-адмирал Старостин считал, что отрицательный результат порой не менее ценен, чем положительный, и требовал от своих подчиненных доводить до конца любое, даже самое безнадежное дело. В этом был
Дервиша нашли уже искалеченным в подвале культурно-оздоровительного центра. Под зданием центра был оборудован зиндан — подземная тюрьма. Здесь в камерах содержались пятеро искалеченных человек. Кэп не сразу определил, кто из них Дервиш.
Разглядев, как террористы потрудились над пленными, спецназовцы сгоряча уничтожили всю охрану, а заодно и посетителей центра, хотя достаточно было вырубить и запереть их в подсобке. Других заключенных тоже пришлось добить, из сострадания. Дервиша обкололи снотворным и забрали, а при отходе взорвали и центр, и соседнее с ним административное здание, после чего тихо исчезли.
Впрочем, их исчезновение осталось незамеченным не для всех. И в самом скором времени на хвосте у спецназовцев повисла вооруженная до зубов многочисленная банда даяков. Они безошибочно взяли след. Теперь все дело было только в скорости.
…Группа спецназа продолжала двигаться в режиме ритмичного бега. Впереди зашуршали кусты. Друзей здесь быть не могло, только враги.
— Ибаны, мать их, больше некому! — проворчал Боцман.
— Зачем плохими словами выражаешься? — сделал ему замечание Бертолет.
— Он не выражается. Ибаны — это другое название туземцев, морских даяков, — просветил товарища Марконя. — Они у нас сейчас на хвосте сидят. А теперь и спереди зашли.
Шедший в голове отряда Поручик выпустил на шум короткую очередь, за ней другую, следом третью и сместился вправо. При этом стрельбу не прекращал, продолжал косить заросли очередями. Группа имела четкое деление на «первый-второй». Начало стрельбы послужило сигналом. Все первые номера автоматически сместились вправо, вторые — влево. Причем каждый следующий боец — на шаг дальше предыдущего. Раскрылись веером. Док шел следом за Поручиком и открыл огонь почти одновременно с ним.
Засаду на спецназовцев организовали примитивные дикари, злые, но неумелые. Из тех, кто любят стрелять, но редко попадают. Спецназовцы расстреляли их с ходу, в одну секунду, не сбавляя темпа, и снова выстроились в цепочку.
Но Боцман продолжал недовольно бурчать:
— Ну вот, нашумели… Сейчас их главные силы подтянутся. Они и так нас чуть не за пятки хватают.
Поручик нашел в его словах определенный резон. Он сместился в сторону, пропустил задних и поравнялся с Кэпом.
— Командир, есть предложение. Вы бежите дальше, а я отдохну. Что-то селезенка ёкает. Полежу вон там под пальмами, подожду наших друзей. Нехорошо ведь уйти, не попрощавшись. Мы не англичане и не Ленин на елке в Сокольниках.
Кэп окинул цепким взглядом позицию, на которую указал Голицын, и одобрительно
— Валяй. Задержи их, сколько сможешь, и уходи. Только не нарывайся и не борзей, ты мне еще живым понадобишься. Мы будем тебя ждать на берегу.
Но Поручик покачал головой:
— Не надо ждать. Мне проще своим ходом домой добраться.
Тут подал голос бежавший следом подрывник Бертолет:
— Слышь, Поручик, кончай дурить! Мы без тебя не уйдем. Кэп, скажи ему…
Голицын глянул на него с нескрываемым сочувствием:
— Паша, дорогой, я остаюсь для того, чтобы задержать их, а не вас. А вам надо уходить, и как можно скорее. К тому же, сам видишь, наша группа поддержки где-то заблудилась, значит, эвакуироваться придется своими силами. Моторная лодка «Зодиак» поднимает как раз семерых бойцов плюс харчи, снаряжение и оружие. Я лишний. Если я буду думать, что вы ждете меня на берегу, то начну волноваться, нервничать, потеть. Запах пота будет меня демаскировать. Ты что, в натуре, хочешь, чтобы меня по запаху нашли? И вообще, ты меня за инвалида, что ли, принимаешь? Да я быстрее вас доберусь! Вы знаете что? Когда будете уходить, оставьте мне моноласту. Я еще в Приморском вас встречать буду. Спорим?
В поселке Приморском под Питером находилась база отряда подводного спецназа, к которой все еще были приписаны бойцы антитеррористического подразделения.
— Спорим! — отозвался Марконя. — Кто проиграет, накрывает поляну на всех!
Только спустя пару минут Марконя сообразил, как лопухнулся.
— Ну я и долбак! — запричитал он. — А если Поручик вообще не доберется?
— Взыщем посмертно, — утешил его Кэп. — Главное, чтобы ты добрался.
Кэп обернулся к Голицыну. В глаза старался не смотреть. Против желания его голос дрогнул.
— Может быть, будут конкретные пожелания?
Старший лейтенант посерьезнел лицом.
— Посчитай от пяти до одного, если не трудно, — попросил он.
— Говно проблема, как говорит Марконя, — кивнул Кэп и размеренно произнес: — Пять — четыре — три — два — один — пошел!
И, не оглядываясь, присоединился к ушедшей вперед группе.
Это было маленькой слабостью Поручика. Для запуска программы оптимального боевого состояния он включал обратный отсчет. Считал обычно сам. Но иногда любил, чтобы это сделал кто-то другой. Суеверие, конечно, но старший лейтенант давно заметил, что в таком случае схватка проходила особенно эффективно. И эффектно, прямо-таки на кураже.
На счет «один — пошел» в его голове щелкнул переключатель. И вместо нормального, почти интеллигентного и ироничного молодого человека, коим он являлся, в его сознании возник бесстрастный и прекрасно отлаженный механизм для истребления живой силы противника. Что, впрочем, не мешало отдельным человеческим эмоциям проникать в его сознание.
Поручик остановился и огляделся по сторонам. Товарищи растворились в темноте, он остался один. Только теперь Голицын по достоинству мог оценить прелести острова. Тиха тропическая ночь, прозрачно небо, звезды блещут. Климат курортный.