В прятки с любовью

AnnysJuly

Ох, сел на своего конька...

— Нет, сде­лать об­щес­тво луч­ше — не пло­хо. Толь­ко от­ку­да ей знать, как луч­ше? Она хо­чет всех и вся дер­жать под кон­тро­лем. А ес­ли что-то не дер­жится под ее кон­тро­лем, она это унич­то­жа­ет. Жизнь че­лове­чес­кая очень цен­ная, Рас­ти. Са­мое цен­ное, что мо­жет быть. И по­жер­тво­вать ею бы­ва­ет не­об­хо­димо, но это дол­жна быть дей­стви­тель­но ве­ликая цель, ра­ди бу­дуще­го. А Джа­нин уби­ва­ет лю­дей ра­ди нас­то­яще­го. По­нима­ешь?

— Ну во­об­ще-то... Джа­нин уби­ва­ет вра­гов ра­ди на­шей жиз­ни, в том чис­ле, и бу­дущей. Ди­вер­гентов ста­новит­ся все боль­ше и боль­ше. Они опас­ны.

—

От­ку­да ты зна­ешь, что они опас­ны? Те­бе лич­но хоть один ди­вер­гент сде­лал что-ни­будь пло­хое?

— Так, не бу­ду я с то­бой это об­суждать, — внезапно разозлился подросток. — Те­бе, ко­неч­но, спа­сибо, что ты ме­ня тре­ниру­ешь, но та­кие раз­го­воры я с то­бой вес­ти не бу­ду, яс­но?

Ну, теперь он хотя бы разъярился по-настоящему.

— Ко­неч­но, яс­но! Что ж тут мо­жет быть не яс­но­го? Да­вай, раз уж ты весь на взводе, по­кажи-ка мне свою злость на рин­ге. Са­мый луч­ший спо­соб. Впе­ред!

Встает, потягивается. Глаза стальные, злющие до нельзя. Так тебе, будешь знать, как расточать улыбки эрудиткам своим, хе-хе. Конечно, я дразню тебя, ты не слепой, сам прекрасно видишь как двигаешься, как дерешься. Как девки глазки строят. И я туда же, одна из многих. Нет, не бывать этому. Не буду сама на него вешаться, а то возомнит о себе невесть что.

Стойка, нападение. Уворачиваюсь от первого удара, потому как стопроцентно знаю каким он будет, теперь наступление, обманка и получи в бочину. Умничка, успел пресс напрячь. Колено его летит мимо, реакции тебе не хватает, вот так. Обхожу его и впечатываю ногу ему в бок. Парня аж перекосило от злости. Кажется, я доигралась, с ним можно играть, но очень непродолжительно и так, чтобы он выиграл. Проигрывать мы не любим, мда.

И точно, хватает меня поперек корпуса, валит на пол, кулаком разбивает лицо. Боль — это такая вещь, к которой можно привыкнуть, особенно, если получаешь кулаком в лицо почти каждый день. Так что, почти даже и не больно. Только вот, обидно немного почему-то. Ладно, милый, молодец, справился со мной, ура.

— От­лично, Рас­ти. Сов­сем не пло­хо, — стараясь не обращать внимание на кровь, встаю в стойку. — Че­го сто­ишь, на­падай!

Пытается пройти по тому же пути, перехватить поперек корпуса, но я уже знаю, что он хочет сделать и, хватая его за руку, провожу бросок через бедро. Прижимаю коленом грудь, добиваю его кулаком в челюсть. Удар за удар, дорогой, привыкай.

Бьет меня по голове, заставляя отшатнуться, поднимается с кошачьей грацией. Делает выпад, уворачиваюсь и даю ему поддых, так, чтобы обездвижить на время. Хватает ртом воздух, а я, пока он не успел очухаться, бью его по лицу и корпусу, наконец, он падает. Можно праздновать маленькую победу.

— Ну что, еще пов­то­рим или на се­год­ня за­кон­чи­ли? — спрашиваю с издевкой.

— Соп­ли кро­вавые по­дот­ри сна­чала...

Он злится, очень злится. Уууу, с огнем играю, дурочка...

— За ме­ня не вол­нуй­ся, свои под­бе­ри, пар­ниша!

Ой, не могу, лицо кровавого мстителя. «И мстя моя будет страшна!»

— Дай ру­ку, Сал­ли. Ты мне силь­но по го­лове да­ла, кру­жит­ся...

Ох, ну, подумай, какие мы нежные. Я, вообще-то, ничего такого и не подозревала. Думала, сейчас встанет и покажет мне, все приемы, которые мы выучили, все выпады-нападения-атаки. Но он дергает меня на себя, и я, не удержавшись из-за такого мощного рывка, падаю на него. Он моментально переворачивается, чтобы занять позицию выше, а значит выгоднее. Кажется, сейчас мне наступит труба.

И она наступила. Но только не от того, отчего я думала. Он лежит на мне сверху и... ничего не делает. Просто лежит и смотрит мне в глаза. А я на него смотрю. Чееерт, ну, до чего хорош, ну, нельзя таким быть... Стальные глаза смотрят изучающе, как-будто он меня впервые видит, осматривают внимательно, щеки, губы... Я и думаю, если он меня сейчас поцелует, я сойду с ума или нет? Непроизвольно дотрагиваюсь до ранки на губе языком. И тут его глаза заволокло... и я испугалась. Я видела, к чему приводят такие валяния на рингах...

Толкаю его в грудь.

— Слезь с ме­ня, Рас­ти! Ты ме­ня сей­час раз­да­вишь!

Он краснеет и торопливо поднимается, стараясь сразу же отвернуться. А я, не глядя на него, скрывая собственное смущение, побежала в душ, ни сло­ва не го­воря. Черт, как же это все... волнующе и приятно.

====== «Глава 6» ======

Крис

Дружелюбие. За месяц до зачистки

Когда в Дружелюбии случилось массовое отравление людей, в том числе со смертельными исходами, а совет посчитал это случайностью, я лишь насторожился, но ничего предпринимать не стал. Дружелюбие — это болото, такое болото, да сам факт того, что скоро можно будет отсюда съ*бнуть вызывал чуть ли не эйфорию. Тренироваться можно было только по ночам и только в глуши, иначе это вызывало слишком много вопросов. Людям в этой фракции на все плевать, если это не касается их спокойствия. Они очень улыбчивы, очень милы, они спокойно закопают вас живьем, если вы будете представлять угрозу их покою, и они, будьте уверены, сделают это с милой улыбкой. Конечно, такие тут не все, но большинство. Если человек, хоть немного, живой, подвижный и неравнодушный, он подвергается усмирению сывороткой. Так что, когда во фракцию попала видоизмененная сыворотка, все более или менее неравнодушные люди превратились в зависимых, полубезумных неадекватов.

Я видел мать Кимберли, невысокая стройная женщина, Ким на нее очень похожа. Если бы не безумный, ищущий взгляд, направленный на одно — получить укол. Как девушка выжила с полубезумной матерью, которая расплачивалась своей дочерью за этот укол, мне непонятно. Как ей удалось сохранить рассудок, тоже неясно. Я совсем не успел ее узнать, но два медовых озера мне часто снятся по ночам. Девушка с такими глазами не могла выжить в этих условиях, не могла сохранить взгляд, полный нежности, потаенной страсти, неизведанной чувственности. То, что она все-таки выжила, и даже нашла в себе силы не сдаться и перейти в другую фракцию, само по себе сравнимо с чудом и вызывает уважение.

Что с ней стало, когда я исчез? Смогла Масявка объяснить ей, куда я делся или она держит язык за зубами, боясь мне навредить? Канал связи с лидером, единственным человеком в руководстве, который поддерживал меня, не позволял передать весточку родным. А после того как я нашел возможность это сделать, на меня немедленно было организовано покушение. Никого не стесняясь, по мне работал снайпер, когда я помогал дружелюбным в поле. И все получилось бы у него, если бы не чутье бесстрашного, которое не вытравить мирной жизнью в Дружелюбии. Как только я понял, что по мне работают, я старался держаться в толпе и не останавливаться ни на секунду. К концу дня я так вымотался, что мысль о том что надо бы не спать эту ночь и последить за ситуацией, пришла ровно за секунду до того, как я вырубился. Хорошо хоть ума хватило постелить себе в ванной. Утром я обнаружил, что в свернутое одеяло воткнули нож. И тогда я понял, что отсюда надо валить, в Бесстрашии меня никто, кроме родных, не ждет. Более того, руководству я стал опасен.